жениться на ней? На чужой-то женщине, с далеких земель, без денег и титула…
Мне, конечно, хотелось в это верить, но в глубине души я знала, что это неправда.
Я бы заметила, что ее глаза меняли цвет при использовании магии – становились желтыми, как хризантемы, цветущие летом в наших садах. Я бы заметила камень в ее сердце, мерцавший как обсидиан в лунном свете.
И уж точно заметила бы ее лицо – то, настоящее. Шероховатое, отвратительное, с белыми чешуйками… как у змеи.
Ветер насмешливо хлестал меня по горшочку на голове. Я ничего не могла сделать. Меня заперли здесь одну, без голоса, без лица и без магии.
Я сотню раз пробовала озеленить засохшую траву или сделать гнилые мандарины, купленные на рынке госпожой Дайнань, снова упругими и сочными. Пробовала сложить птичек, рыбок и обезьянок из всего, что попадалось под руку, и затем оживить их. Когда-то это было так просто… от меня требовалось только одно слово, мысль, желание. Каждый день я предпринимала новые попытки, отказываясь сдаваться.
Но моя магия исчезла. Стала не более чем сном.
Я замахнулась в последний раз, и полено со стоном треснуло пополам, разлетаясь в разные стороны. Затем отошла и вытерла пот со лба.
Может, решение кроется не в магии. Может, есть другой способ.
Я подняла топор, чтобы нарубить следующую партию дров, и собралась с силами.
Я свернулась калачиком на соломенной койке, Кики устроилась на сгибе моей руки. Каждую ночь мне снились братья: Андахай, Бэнкай, Рэйдзи, Вандэй, Ётан и Хасё. Шесть журавлей с алыми «коронами».
Иногда я звала их, и они один за другим падали с неба в багряном вихре – со змеиными укусами на шеях, покрытых черным оперением. Тогда я просыпалась в холодном поту, содрогаясь всем телом. Порой снилось, что они искали меня, пролетая над незнакомыми землями. Эти сны обладали удивительной четкостью, и я молилась, чтобы они были видениями. Чтобы мои братья были живы, в безопасности, и не забыли, кто они… или я.
Сегодня мне приснилась Райкама.
Деревья в нашем саду озолотились, их листья опалил красный румянец.
День за днем мои братья прилетали ко дворцу и издавали пронзительные крики, отдаленно напоминавшие мое имя.
«Сиори! Сиори!»
Убивать журавлей на императорской территории было незаконно, но солдат так встревожили их ежедневные визиты, что они начали закидывать птиц камнями, когда те пытались приземлиться в саду. Однако мои братья оставались непоколебимыми.
Наконец одним днем их крики стали настолько громкими, что отец решил сам взглянуть на шестерых журавлей, парящих над его дворцом.
– Странно, – задумчиво произнес он. – Обычно журавли прилетают только зимой. Ну-ка, взгляни. – К нему присоединилась мачеха. – Они отличаются от обычных птиц.
– Разве? Дорогой, ты научился различать птичьи лица?
– Нет, –
