то есть я хотела сказать, да. Я все разузнаю. Обещаю. Хотя, если хочешь, мы можем подать в суд на Софию Бауман.
– Подать в суд? Зачем, с какой стати? Не самое веселое занятие.
– За клевету, я имела в виду.
Освальд громко рассмеялся. Отдаваясь от стен, его смех отзвучал в маленькой комнатке глухим эхом.
– Ты вправду глупая? Таких, как София Бауман, надо обрабатывать медленно, Анни. Для начала – намеками, но достаточными, чтобы волосы дыбом встали. Мне казалось, я тебе все объяснил… Для начала почитай тезисы. И перечитай «Искусство войны» Сунь-цзы. Ее-то ты читала?
Анна-Мария растерянно покачала головой.
– Что?.. Да ты просто какой-то дилетант, а не адвокат – ты знаешь об этом? – Освальд медленно процитировал твердым голосом: – «Мы должны привлечь неприятеля, симулировать панику, а потом разбить его».
Она поспешно кивнула, хотя не совсем понимала, какое отношение все это может иметь к Софии Бауман.
– Я лишь хотел уточнить правила, прежде чем ты уйдешь, – проговорил Франц. – Никто здесь не имеет права читать, слушать или иным образом узнавать о том, о чем мы говорим, поскольку ты мой адвокат – верно?
– Так точно.
– И ты связана профессиональной тайной и подпишешь соответствующие бумаги о неразглашении.
– Разумеется.
– Отлично, тогда мы договорились.
Освальд наклонился, взял ее под руки и рывком поставил на ноги. Теперь он стоял так близко, что Анна-Мария ощутила слегка горелый запах только что постиранной тюремной одежды – такой не похожий на свежий аромат его одеколона. Тут она вспомнила о маленькой бутылочке, которую прихватила с собой, потянулась к сумочке.
– Я принесла твой одеколон.
Он притянул ее руку к себе и покачал головой.
– Плевать. Мне все равно не разрешат тут им пользоваться. Может быть, когда мне дадут увольнительную… но это будет не скоро. Кроме того, после каждого визита нас заставляют устраивать стриптиз. Но это ты и сама должна знать.
– Ах, прости, я забыла…
– Раздеваться догола, – продолжал Франц. – Их охранницы тоже смотрят, – добавил он и ухмыльнулся.
Зажав обе ее руки железной хваткой, он теснил ее назад, пока она не прижалась спиной к стене, подошел так близко, что почти невозможно стало дышать. Ее охватило хорошо знакомое чувство возбуждения, пульсация внизу живота. Когда Освальд наконец прижался к ней всем телом, Анна-Мария застонала от страсти. Франц поспешно зажал ей рот рукой, а второй сдавил горло.
– Пока еще рано нарушать здешние правила. Придется тебе потерпеть, – шепнул он ей на ухо.
– Мне нравится… – выдавила она.
– Тсс! – шепнул он и еще сильнее сдавил ей горло. – Я знаю, как тебе нравится…
6
Об одном Симон не упомянул, когда они вместе обедали в последний день суда. На самом деле это было всего
