Боб, хочешь, я поговорю с твоими родителями, чтобы не обращались с тобой настолько прискорбно и злобно, что ты издеваешься над другими? Или у них нет на тебя времени, поэтому и вырастает такой агрессивный, жаждущий внимания ребенок?
После её слов тупица Боб еще как минимум секунду смотрел на нее, обрабатывая всё ранее сказанное. Он был похож на орков из сказок, причем таких, как изображены на картинках, нарисованных не совсем умелыми художниками, даже не владеющими основами живописи.
– Чё ты несешь, мелкая рыжуха? – абсолютно не понимая её слов, сказал он, достав из своего словарного запаса заезженную фразу «Что ты несешь?».
А ведь и правда, Боб не понимал, что «несет» Франциска.
– Видимо, ничего, – выгнув левую бровь и закатив глаза, процедила она, после чего, развернувшись на все 180 градусов, уверенным шагом отправилась в туалет, дабы попытаться смыть пятна с рубашки. Не успела собраться с мыслями, как её уши услышали знакомый голос.
– Эй, стой! Какое твое имя? – изо всех сил пытаясь догнать ее, спросил тот мальчик, которому досталось от Боба.
– Меня зовут Франциска, – сухо сказала она, заворачивая рукав рубашки.
– А я Александр, – воскликнул он с широкой улыбкой, в которой не хватало нескольких передних зубов. Сам он выглядел чуть нелепо: наконец-то, когда черные кудри, закрывающие ему весь лоб, были убраны, можно было разглядеть и другие черты его внешности: бледная как снег кожа, карие глаза, нос с горбинкой и много веснушек, что были усыпаны по всему лицу, словно звезды.
– Что с зубами, Александр? – парируя, спросила Франциска, слегка приподняв подбородок вверх.
– Можешь звать меня Саша. Друг Боба врезал мне позавчера, но хорошо, что это были молочные зубы, которые просто никак не могли выпасть сами.
– Почему у тебя акцент? – продолжила, словно на допросе, спрашивать Франциска, хотя ей больше хотелось узнать о причине такой жестокой травли.
– Я из России, шведский достаточно сложен, вот меня и гнобят за то, что я не особо внятно разговариваю, – тяжело вздохнув, сказал он, мимолетная грусть пролетела в его круглых глазах-орбитах, после чего он снова, будто бы сменив маску, продолжил разговор.
– А сколько тебе лет, Франциска?
– Сотворение мира.
– Что? – Мальчишка так сильно дернул головой, что его длинные кудри снова закрыли глаза. Несмотря на свой серьезный образ и попытки выглядеть умно, Франциска еле сдерживала улыбку от причудливого вида этого персонажа. У него были очень маленькие плечики и длинные руки, ноги заплетались между собой, а пальцы были словно вывернуты в обратную сторону.
– Семидневное сотворение мира, болван… – все-таки не сдержав смешка, сказала Франциска. – Мне семь лет.
– Ты странная… но не думал, что младше меня, ты какая-то более интересная… и странная, – вновь повторившись, пробормотал он.
– Ясно. –
