пиршества в здании собрания гильдии.
Керис чувствовала себя не очень хорошо, садясь за дубовый стол в зале отцовского дома. Болела голова, и слегка подташнивало. Она съела немного теплого молока с хлебом, чтобы унять урчание в животе, вспомнила количество выпитого на пиру и подумала, что, наверное, перебрала с вином. Может, это и есть то самое похмелье, на которое жалуются мальчишки и мужчины, когда хвастаются, сколько крепкого употребили?
Отец и Буонавентура ели холодную ягнятину, а Петранилла рассказывала:
– Когда мне было пятнадцать лет, меня помолвили с племянником графа Ширинга. Это посчитали хорошей партией: его отец был захудалым рыцарем, а мой – зажиточным торговцем шерстью. Потом граф и его единственный сын погибли в Шотландии, в битве при Лаудон-Хилле[17]. Мой жених Роланд стал графом и расторг нашу помолвку. Он и теперь граф. Выйди я замуж за Роланда до сражения, была бы сегодня графиней Ширинг.
Она отхлебнула эля.
– Может, Господь не попустил. – Буонавентура бросил косточку Скрэп, которая набросилась на добычу столь жадно, будто неделю ничего не ела, и обратился к Эдмунду: – Друг мой, я бы хотел кое-что вам сказать, прежде чем мы займемся повседневными делами.
Керис поняла по тону, что новости окажутся плохими. Отец, должно быть, решил так же.
– Звучит как-то зловеще.
– Наши обороты в последние годы сокращаются, – продолжал Буонавентура. – С каждым годом моя семья продает все меньше сукна, каждый год мы покупаем в Англии все меньше шерсти.
– В торговле всегда так, – ответил Эдмунд. – Вверх, потом вниз, и никто не знает почему.
– Но теперь вмешался ваш король.
Он не преувеличивал. Король Эдуард оценил, сколько денег можно зарабатывать на шерсти, и решил, что львиная доля доходов от этой торговли полагается короне. Он ввел новый налог – фунт за мешок шерсти. Обычный мешок весил триста шестьдесят четыре мерных фунта и продавался в среднем за четыре фунта; дополнительный налог отбирал четверть цены, и это было немало, мягко говоря.
– Хуже того, он распорядился затруднить вывоз шерсти из Англии, – прибавил Кароли. – Мне пришлось изрядно потратиться на подкуп.
– Запрет на вывоз скоро будет снят, – откликнулся Эдмунд. – Торговцы Шерстяной компании Лондона ведут переговоры с королевскими чиновниками…
– Надеюсь, вы правы. Но в нынешних обстоятельствах моя семья полагает, что нет смысла посещать сразу две шерстяные ярмарки в одной части страны.
– Они совершенно правы! Оставайтесь здесь и забудьте про Ширинг.
Город Ширинг располагался от Кингсбриджа в двух днях пути. Он не уступал соседу размерами, не имел ни собора, ни монастыря, зато мог похвастаться замком шерифа и судом графства. Раз в год там проводилась шерстяная ярмарка, которая соперничала с кингсбриджской.
– Боюсь, здесь скудный выбор шерсти. Понимаете, кингсбриджская ярмарка, судя по всему, угасает. Все больше торговцев перебираются в Ширинг. На тамошней ярмарке куда больше
По преданию, при этом холме шотландский национальный герой Уильям Уоллес в 1296 г. разгромил отряд англичан, а в 1307 г. почти на том же самом месте Роберт Брюс нанес англичанам новое поражение и вынудил их бежать.
