твою ж мать, – заорал Олег теперь в полный голос, – когда же это кончится?! Дождя, что ли…
Фразу он не закончил, пораженный звуками собственного голоса. Голос этот никак не мог принадлежать взрослому тридцатилетнему мужику. В редкие минуты отдыха Олег иногда баловался гитарой; напевал густым барионом, переходящим в бас. Так утверждал капитан Воронов. Теперь же его горло издало какой-то писк, больше подходящий пацану младшего школьного возраста. И тут же внимание Котова переключилось на другой факт. Вода действительно появилась, принеся желанную прохладу израненному телу. Не в виде дождя – капли, или струйки ливня на своем лице Олег несомненно распознал бы. Просто тело теперь окружал не горячий твердый монолит, а жидкая грязь. Которая, кстати, через пару минут опять заставила его стучать зубами.
Дальше он действовал скорее на инстинкте, чем осознанно. «Поиграл» собственными желаниями, и пространство, послушно меняя свои характеристики, наконец поймало нужный температурный режим.
– Еще бы тяжесть с груди убрать, – подумал Олег все на тех же рефлексах, – да и на ногах тоже.
Земля – сухая и чуть теплая – действительно перестала давить на нижние две трети тела. Но шевельнуть ногами он по прежнему не смог, как не пытался. А вот руками – пожалуйста. Ими он и нащупал свое земляное одеяло. Последнее словно потеряло вес, но никуда не делось. Кот снова хихикнул – будто с мальчишеским голосом обрел такой же непоседливый характер. А потом, действительно представив эту груду земли, ставшую вдруг для него невесомой, обычным байковым одеялом, мысленно откинул его набок. И земляная куча, пусть не так шустро, как представил это Олег, подчинилась. Не откинулась, а медленно сползла в том направлении, которое указал ей Кот. Сам же начинающий манипулятор стихиями (еще одно «Хи-хи!», – теперь уже вслух), почувствовал себя так, словно эту кучу он перекидал собственными ладонями. Совершенно обессиленный, он откинулся в своем теплом земляном ложе, и принялся размышлять:
– Наверное, головой ударился. Немного не подрасчитал товарищ майор. Это все объясняет. Дурка, укол соответствующий. И что? Лежать, ловить кайф, и ждать очередного укола? Или ущипнуть себя?
Ущипнул. Ойкнул все тем же мальчишеским альтом. А потом решил, что даже в дурмане медикаментозного сна нужно шевелиться. В смысле, что-то делать. Сил подняться, и идти к человеческому жилью не было. Да и ночь была такая, что наколоться глазом на сучок было как нечего делать. Почему сучок? Да потому что лежал Олег в своей земляном окопчике в лесу.
– Или нет? Темно – глаз выколи. Без сучка даже. Но что-то проглядывается. Какие-то контуры светящиеся.
Тут Олег вспомнил про зеленый луч. Ощущения были… не совсем идентичными, но чем-то схожими. Легкая, едва различимая аура все того же зеленого цвета выдавала контуры деревьев. В ветвях («Если это действительно ветви!») что-то шевелились, ползало. Даже летало. Что-то огромное, размашистое.
