определил Кот. Вот такую острую смесь эмоций донесло до лежащего на земли паренька. Да – теперь в этом у Олега сомнений не было. Но собственные эмоции по этому поводу Олег подавил; отложил на то время, когда можно будет порефлексировать. Пока же он слушал болтуна, от которого тоже резко разило эмоциями – той самой нудностью, а еще жадностью, и желанием сорвать крупный куш, не приложив особых усилий. Как это определил Олег? Может, потому, что сопровождалось все монологом болтуна.
– И что? – вопрошал тот почти истерично, – пора бы и нас взять в ближний круг князя («Подразумевается – меня», – усмехнулся Олег). Не бродили бы сейчас тут, грязь собирая и вошек лосиных, а развалины особняка графского разбирали. Глядишь, нашли какой артефакт посолидней. Скажешь – все равно отдать пришлось бы в казну княжескую? Не спорю – отдали бы. Ну, так и премия не хилая отломилась бы. И почет от князя…
– И от девок внимание, – не выдержал все-таки второй, молчаливый.
– Само собой, – очевидно махнул рукой болтун, – чем мы хуже княжеских…
– Но-но, не зарывайся, – теперь угрюмо, с опаской остановил его слушатель.
– Я берега знаю, – заявил болтун, – а то, что сейчас не сказал – об этом ты и сам думаешь. Думаешь ведь, Егор?! Думаешь?!! Так что помечтать-то хоть позволишь? Или вместе помечтаем, молча.
Именно в этот момент Олег решил подняться, а потом и голос подать. Потому что патруль, или как он тут назывался, прошел метрах в десяти от Кота, и сейчас уже должен был переступить границу слышимости – те самые двадцать пять метров. Олег не придумал ничего оригинального. Просто выдохнул из себя: «Помогите!», – и опять рухнул на землю. Не потому, что силы кончились. Просто не соразмерил свой порыв с размерами нового тела. Не привык пользоваться им.
– И привыкать придется долго, – мрачно решил он, глядя снизу вверх на громадных в его восприятии мужиков.
Услышав непривычные «князь», и «графские развалины», он приготовился в своем «сне» увидеть сейчас что-то посконное (что бы это не означало); с мечами и копьями в руках. Но нет – на бойцах был пусть непривычный Котову, но вполне определяемый камуфляж, и короткие сапожки на ногах вместо лаптей и онучей. И оружие было понятным – автоматы неизвестной конструкции, разгрузки с запасными магазинами. И на поясах болтались не мечи, а вполне обычные боевые ножи. Сам Кот такой, конечно, в руки взял бы с большой неохотой; только лишь потому, что рядом не было привычного, проверенного в боевых условиях ножа. Машинально глянул на свои новые руки:
– В такие вообще ничего, кроме перочинного брать не рекомендуется. Ну, еще столовый можно… Эй, дядя, ты что творишь?!
Увернуться Олег не успел. Телу не хватило сноровки. Да он и представить себе не мог, что взрослый мужик вот так, без причины, разбежится, и с размаха пнет своим сапогом в детский бок; в его, кстати, Олегов бок. Который
