Противная манера, но в этом он весь.
– А то ты меньше спишь, – хохотнул Стас. – И вообще, хватит. Не трогайте Игоря, у него жизнь тяжёлая.
– Да? – очень искренне удивилась Аля.
– Точно говорю. С чего бы такая уродская морщина через весь лоб?
– Дураки вы все, – сказала Альбинка и загадочно улыбнулась. – Морщинка у него красивая. Игорёк, откуда она у тебя такая изогнутая?
– Не знаю, – флегматично произнёс наш герой. – Наверное, я ею бровь поднимаю.
– Тогда молчу, – поддержал Стас. – Такую бровь поднять отдельная мышца нужна.
– Да ну вас, – незло огрызнулся Игорь. – Есть у Шелла функция такая полезная, сейчас покажу.
Он выключил звук терминала. Голоса его приятелей заменились тихой и ненавязчивой музыкой. Это было приятнее, чем слушать их рассуждения о его внешности.
Вот уже полтора века, как звероподобные машины Шеллы стали обязательными для любого человека с десяти лет. Сеть твердила об удобстве, защищённости, безопасности, борьбе с вирусами и солнечной активностью. Оно так и было на самом деле. Четвероногая машина стала всем: и домом, и работой, и местом отдыха. Уж точно лучше, чем мотаться по городу на трёх транспортах. Где тебе надо, там и уснул, когда надо – в сеть влез, а нужно поработать – повернулся на бочок и спи, пока не доставит до места. Если вообще куда-то идти придётся. Сказка! Агрегат был красив, грациозен, неплохо защищён от внешнего мира и нападок другой такой же машины. Наездник через месяц адаптации чувствовал себя в ней «как в своей шкуре». Мог бегать, прыгать, работать. А вот вероятность резкого столкновения была исключена, как и возможность выхода хозяина из Шелла. Ну, почти исключена, да не совсем. Имелись специальные здания – их называли центры реабилитации – «реальки». В их шлюзе защитная блокировка с дверей снималась, и вот она – свобода. Можно гулять по просторному залу, прыгать, орать, просто валяться на белом полу. Для того и делалось, чтобы при необходимости пространство вокруг себя почувствовать. Игорь был там всего один раз. Тоскливый белый каземат, в котором он, в чём мать родила, гулял минут пять в одиночестве, ощущая пушистый пластик пола под ногами и беззащитность. Давно это было.
Сейчас же Игорь с нетерпением ждал лекцию, поэтому старался не реагировать на выпады друзей. Глаза Барса закрылись, отключилась подсветка салона. Перед тем, как Шелл установил динамическую гравитацию и перешёл в режим голографического погружения, Игорь почувствовал, как тело его кота схватили за задние лапы и куда-то потащили. «Вот гады», – подумал наш герой.
Затем отключились и тактильные сенсоры. Ученик провалился в образовательный процесс.
Первый урок
Картина, представшая в первые секунды лекции, не внушала оптимизма. Персонаж, которого Игорь с ходу окрестил «Профессор», был мультяшным. Если точнее – нарисованным на сером фоне скучным типом в чёрном костюме. Рисунок изображал
