style="font-size:15px;"> – Пойдем к Крысе? – предложил я.
Но до Крысы мы не дошли.
Даня
На пороге УВД стояли Гоша Птицын, его мама – тетя Лена и глава семейства – алкаш дядя Толя.
Тетя Лена схватила нас за рукава курток и взмолилась:
– Ребята, вы Даню не видели?
– Да, теть Лен, он у следака сидит.
– Боже мой, что же это делается! – она осела, и нам пришлось ее подхватить. – Что же это, расстреляют мою кровиночку?
Мы не знали, что ей ответить. Ее кровиночка нас чуть не порешил, но и мы не ангелы – Леха мог ледяным яйцом и глаз выбить.
Из всей птицынской семейки одна тетя Лена была приличным человеком. Она работала на заводе, а после смены стояла в очередях, чтобы прокормить свою ораву. Ее ноги были обезображены варикозными узлами, и даже мы, отпетые хулиганы, не считали зазорным донести ей сумки.
– Теть Лен, ну, может, это не он? – я хотел ее успокоить, но знал, что это точно он.
Я поймал взгляд Данилы, когда он отбросил кирпич. Это был взгляд труса, который испугается сильного, но не забудет и отомстит исподтишка.
Тетя Лена смотрела на меня с такой надеждой, словно я что-то мог сделать.
– Ребята, если вы что узнаете, помогите Дане. Ну не мог он вот так. Он добрый. Чую, что не он это. Не мог он.
– Конечно, тетя Лена, – промямлил я, не в силах смотреть на ее беспомощность.
– Знаете, как Даня сел? – не унималась она. – У него друг был, а у друга девушка. Она на рынке цветами торговала. К ней стал приставать один барыга, ну и друг попросил Даню разобраться. Он-то у меня богатырь, одного вида хватит! Даня пришел поговорить, а тот на него с ножом. Даня нож выбил и дал ему в морду. Земляки-то барыгины это дело так не оставили и побили Даню, а потом из больницы его сразу в СИЗО за хулиганство. Упекли Даню на три года, а друг его расстался с той девушкой уже через месяц. Вот такая жизнь.
Тетя Лена застыла, потом сникла и вдруг перекрестила нас с Лехой:
– Храни вас Бог, сынки.
Рядом с нами остановился жигуль Лехиного отца, и мы услышали жесткое:
– Марш в машину.
Когда мы отъезжали, я обернулся. Лицом к дверям УВД стояла, сгорбившись, тетя Лена, и ее бережно держали под локти дурак-сын и алкаш-муж.
Урок литературы
– Садитесь-садитесь! – в кабинет вошла наша классная, русичка Изольда Васильевна.
Изольда любила нас, как Лермонтов отчизну, – странною любовью. Малейший наш промах вызывал у нее негодование, практически бурю, и не было нам покоя, пока она не выскажет все, что думает.
Однажды она заявила Ирке, что Иркино место не в МГУ, а во дворе с метлой и лопатой. Ирка глотала слезы, а Изольда все сыпала соль на рану:
– Разве может умная девочка перепутать метафору с гиперболой? Это же позор чистой воды! Это как перепутать «Памятник» Державина со стишками Монина. Вот, плачь теперь, неумеха!
