style="font-size:15px;"> – А мы-то откуда знаем?! – воскликнул Леха с такой неподдельной искренностью, что во взгляде Изольды промелькнуло сомнение.
Но она быстро собралась и возразила обидно, но справедливо.
– Вот за другими детьми с кирпичами не бегают.
Из зала посыпались реплики:
– С этого все и начинается!
– Им давно пора в спецшколу!
– И наши дети с ними учатся!
Громче всех возмущался отец отличницы Светы Синицыной. В молодости он озвучивал негодяев в «Союзмультфильме», но был уволен за аморалку и с тех пор где-то подкручивался, что-то кому-то доставал, а заодно вымещал злобу на бедной Светке, лупя ее ремнем за любые оценки, кроме пятерок. В общем, вошел в роль, а выйти не смог.
– Большинство старшеклассников знает, что вы, вот вы двое, все шкоды и устраиваете, – прогремел он театральным басом и сверкнул глазами с такой ненавистью, словно мы с Лехой сожгли его дом и увели в рабство его семью.
– А меньшинство младшеклассников? – ухмыльнулся Леха.
– Что меньшинство младшеклассников?
– Они тоже знают, что мы все шкоды и устраиваем? – пояснил Леха с издевкой.
На секунду актер так растерялся, что мы с Лехой едва удержались, чтобы не заржать.
– Вот! – воскликнула Изольда, – лучшая иллюстрация к портретам Комарова и Монина. Прямо фильм снимай под названием «Виниться не буду, а буду хамить».
– И я о том же! – поддакнул ей отец Светы. – Хоть кол на голове теши, а им все смешочки! И наши дети с ними учатся!
Он вдруг раздухарился, вскочил со стула, весь затрясся и заорал:
– Гнать! Гнать таких к чертовой матери!
Его пегая грива аж летала по плечам, когда он грозил нам пухлым красным пальцем.
Тут случилось неожиданное. Иркин отец поднялся, подошел к нам и обратился к родителям:
– А где вы были, когда этот уголовник бежал за ребятами? Если виновны, то пусть ответят, а нет, то нечего и сыр-бор разводить.
Светкин отец возразил:
– А почему это вы за них заступаетесь?
– А кто еще за них заступится? – ответил ему дядя Валя. – Налетели на парней. Прокураторы!
Я думал, тут начнется, но в классе повисла тишина.
– Пойдемте, ребята, – сказал нам дядя Валя, и мы вышли коридор.
– Может, к Юре сходим в больницу? – предложил он, и мы с Лехой кивнули.
Когда мы проходили мимо турников, Леха отстал от нас, примкнув к компании старших ребят.
А я, как всегда, полез не в свое дело и, не думая о последствиях, спросил:
– Дядя Валя, а откуда у вас кулон тети Маши?
Иркин отец посерел на глазах.
– Роман, это не имеет значения. Машу уже не вернуть.
В его голосе звучала такая безнадега, что я аж удивился. Действительно,
