просто бросили родные, как казалось ему, люди! Знаешь, какого было потом моим новым родителям, тем, которые стали мне роднее всех!? Как они терпеливо выносили всё! Я даже в машину садиться боялась, у меня истерика начиналась, я боялась, что они меня обратно отвезут! А они терпеливо объясняли, уговаривали, ждали, и я перестала бояться… И они стали для меня всем, самым большим моим подарком, самым главным счастьем.
Анна, слушая её, не сводила с дочери глаз.
– Молчишь? Не приятно меня слушать? Видеть не приятно? Или я в точку попала? Только теперь тебе уже не удастся заставить мужа или дочь, Лену, пойти на такое, как ты заставила мать. Во всяком случае, они девочку не бросят. У такой, как ты, – Люда снова смерила её презрительным взглядом, – такая дочь, и такой муж. Надо же, судьба тебе хотя бы на время, но дала счастье, только зря. Ты же не умеешь ценить подарки судьбы.
– Ты разрушила мою жизнь, и тебе теперь легче? – Анна снова посмотрела на неё. – Прошлого не изменить. Я совершила ошибку, может, я уже за неё расплатилась, зачем было рушить жизнь других?
– Зачем? Ты не расплатилась, ты только сейчас за всё платишь. Теперь ты знаешь, что такое боль, что такое разрушенная жизнь. Хотя с моей жизнью это не сравнишь, но всё же. Твоя счастливая жизнь тоже уже прошлое и этого не изменить, как ты выразилась. Я ведь хотела когда-то просто высказать всё тебе в лицо, но поняла, что на тебя, на таких как ты, это не подействует. Только разрушив твою жизнь, можно достучаться хотя бы до чего-то в твоей никчёмной душонке… А твой муж будет счастлив, по-настоящему счастлив, ты же его всё равно не любишь, уже не любишь, а он молодой мужчина, ему всё также хочется счастья. И дочь будет счастлива, а вот ты… Ты сама решила всё разрушить, тебя никто на это не толкал, ты купилась за фальшивые камни, за фальшивый дом, ты такая же фальшивая, – с презрением посмотрев ей в лицо, сказала Людмила. – Надеюсь, больше мы с тобой не увидимся. Я всё, что хотела, тебе сказала, больше мне тебе сказать нечего. Мне вот только интересно… Ты хотя бы раз, когда прошло уже много лет, и матери твоей не было в живых, интересовалась, как сложилась моя жизнь?
– Я помнила тебя, хотя ты и не веришь мне.
– Нет, не верю, хотя то, что помнила – верю, а вот то, что так уж интересно было, как я живу, и живу ли я вообще? Не верю. Ты просто боялась, что однажды я появлюсь на твоём пороге, и все всё узнают.
– Мне иногда было интересно, как ты живёшь. Где ты, что с тобой.
– Надо же, – Люда снова усмехнулась, покачав головой. – Ну, если тебе так интересно? У меня всё хорошо… В отличие от тебя. Как же легко оказалось тебя купить, как же ты любишь продаваться, – Людмила снова усмехнулась, посмотрев на неё.
– Ты купила этого человека, правда? Сергея или как его на самом деле зовут?
– Костя. Да, купила, а он тебя… У меня муж обеспеченный. Сейчас мы не вместе, но он оставил нам с дочкой большой счёт. Он мою дочь растил, как родную, ему было
