гению, чтобы стать полным гением и еще гениальнее танцевать на столе?
Жизнь, как известно, прозаична и, порой, жестока, «блистательная» карьера танцора завершилась крахом, против него возбудили уголовное дело, а затем отстранили от должности главного врача… «Микробы медленно ползали по телу Левши, с трудом волоча за собой подковы и кандалы»…
Из письма запорожцев киевскому воеводе
1. В начале было Слово, и Слово было у Москвы,
и Слово было Крым.
2. Затем Слово было у Киева, и Слова были Санкции
или Крым?
3. В конце Слово было у Москвы, и Слова были Хрен
вам, а не Крым! И Слово Хрен стало плотию Киева
и обитало с ним, полное благодати и истины.
4. Всё через Хрен начало Быть у Киева, и без Хрена
ничего не начало Быть, что начало Быть.
Новый Залёт Украины – це Европы,
Книга Бытия и Санкций, 1:1-4
Часть II. Несмешное
Что не толкуй Вольтер или Декарт –
Мир для меня – колода карт,
Жизнь – банк; рок мечет, я играю,
И правила игры я к людям применяю.
М. Ю. Лермонтов
Господь в карты не играет,
Он их только раздает, –
Дьявол прикуп забирает,
Выигрыш Богу отдает.
В. М. Лифинский
Кто есть ХУ
« … сим всякого дурость явлена будет».
Указ Петра I от 7 октября 1707 г.
Н. А. Воскресенский «Законодательные
акты Петра Великого», 1945 г.
Писатель – это такой читатель,
который лучше других излагает
прочитанное.
В. М. Лифинский
Во все времена поэт, наделенный высоким творческим дарованием, имел огромное влияние не только на духовную жизнь общества, но и был, зачастую, пророком, связующим свое Отечество с Небом. Значение каждого его слова трудно было переоценить. Николай Гумилев, поэт Серебряного века, один из основателей школы «Цех поэтов», скромно называющий свой талант косноязычным («Высокое косноязычье / Тебе даруется, поэт») в своем знаменитом стихотворении так оценивает значение Слова: «В оный день, когда над миром новым / Бог склонял лицо Свое, тогда / Солнце останавливали словом, / Словом разрушали города».
Многие из требовательной читающей публики мечтают, чтобы писатели и поэты несли в мир «вечное, доброе, светлое», чтобы по бурлящим литературным рекам изящной словесности текла только пушкинская «живая вода» (<…> И в той долине два ключа: / Один течет волной живою, / По камням весело журча, / Тот льется мертвою водою <…>).
Луи де Бональд утверждал: «Литература
