влиятельной организации, чем Досточтимое Братство, на людском именуемое Ха” брат Церех Аур Бохер.
То есть говорилось-то об этом истинно, а слушали вы зря. И вот почему.
Во-первых: нет никакого Братства, а разговоры о нём – всего лишь обывательские пересуды.
Во-вторых, Братство совсем даже не древнее и нисколько не могущественное. Просто клуб по интересам, не более.
А в-третьих, Братство не любит обывательские пересуды. И наказывает досужих говорунов – в частном порядке и соборно.
То есть на самом деле досужие говоруны сами себя наказывают. Потому что, как уже было сказано, нет никакого Братства. Просто всякое глупое и болтливое существо – само себе враг. Так устроена жизнь. И это совершенно очевидно всякому, у кого IIQ>70. А тем, у кого меньше, это тоже очевидно, потому что такое ясно и ежу. Да что ежу! любому комару, грибу, одичалой моркве и свихнувшейся от воздержания брюкве! Им и без мозгов понятно, что о некоторых вещах лучше помалкивать. Даже картошка это понимает. А потому – молчит. О чём молчит картошка? Не знаете? Значит, и не надо вам того знать. И от картошки вы тоже ничего не узнаете, хоть варите её, хоть жарьте на постном масле.
Но ежели вы всё-таки уж так любопытствуете, уж так настаиваете, мы кое-что расскажем. Исключительно в знак глубочайшего к вам доверия. Но – тссс, тихохонько, на ушко. И не для распространения, компреневу? А если что, пеняйте на себя. Вас предупреждали.
Зададимся-ка мы для начала таким вот вопросом: отчего же Досточтимое Братство просуществовало столь долго? Причём не растеряв по ходу истории влиятельности своей?
Кажется, что это постичь невозможно. И верно! – какому-нибудь пошляку, мещанину, реакционеру, недалёкому филистеру, это невозможно постичь. А вот существу пламенеющему, обуянному высшими идеалами, одержимому гуманистическими началами – ему открывается истина: Братство прочно, пока в его духовных жилах струится живительная струя единственно верного учения.
Зародилось оно в незапамятные времена, когда распалось Единое. Оно впечатано в бесплотную плоть калибровочных бозонов, в клубы плазмы, в сингонии кристаллов. Брачным бензольным кольцом обручилось оно с органической жизнью земною. В дебрях некодирующих участков ДНК, в строках Гомера и Пастернака, в мыслях великих радетелей человечества, мечтателей и пророков – мёда, мёда в рот им, всем Морам и Кампанеллам! – всюду оно, оно, оно! Да что говорить: даже в самом занюханном, самом пропащем глюоне с нулевым изоспином – даже и в нём сияет искра высшей Правды!
Учение это, вечно живое, изменчиво как сама Природа, и неизменно, как её же столпы. Тысячеликое, многоимённое, оно одно, едино и присно во веки веков. И в сладком шорохе волн морских, и в томном вое лир, и в револьверном лае,
в чеканных строках революционных декретов,
в грохоте взрываемых храмов ложной веры,
в дрожаньи голосов прооперированных трансгендеров,
в стонах зачищаемых реакционеров,
в теле, Христовом теле, выплёвываемом изо рта!!! – да! ДА!
в тех краях, что видятся по обкурке,
