по фамилии Никитин, Вас спрашивает.
– Данные по его запросу ещё не готовы, пусть завтра подойдёт, – отвечала следователь недовольным голосом.
– Не по этому поводу, – шёпотом подсказывал я дежурному. – По личному вопросу.
– Он говорит, по личному вопросу, – повторил мои слова офицер.
– Если есть желание, пусть ожидает внизу, через полчаса я освобожусь.
– Понял Вас.
Потом, положив трубку, дежурный сказал мне:
– Ну, вот, Вы всё слышали. Ждите здесь.
– Хорошо, спасибо, – поблагодарил я его и присел на лавку для посетителей, установленную при входе.
Прошло уже больше часа, но я терпеливо ожидал её появления.
– Никитин, Вы ещё здесь? – спросила Грачёва, наконец, спустившись в холл первого этажа. – Думала, уже не станете меня ждать.
– Как видите, я терпелив.
– Разве мы договаривались с Вами о встрече?
– Наталья Игоревна, внутреннее чутьё мне подсказывает, что Вам грозит опасность.
– Вот как?! Неужели?
– Я уверен.
– Знаете, Марк Сергеевич, я веду несколько уголовных дел, почти ежедневно в мой адрес поступают угрозы, постоянно меня пытаются шантажировать. Если я буду гоняться за людьми, отслеживающими мои перемещения, то на основную деятельность времени не хватит. За годы работы я научилась не обращать на это внимания. Чётко выполняю своё дело, а если со стороны ангажированных лиц на меня возникает чрезмерное давление, то я всегда могу доложить вышестоящему руководству, и закон встанет на мою защиту.
– Когда-то мой отец говорил то же самое, однако его убили…
– Мне очень жаль.
– Если Вы считаете, что нет никакой опасности, то позвольте мне убедиться в этом. Просто хочу разобраться с тем агентом, кто он и зачем это делает.
– Марк Сергеевич, Ваши методы недопустимы. Если хотите, вести собственное расследование, действуйте. Только, пожалуйста, не вовлекайте меня в эту историю.
– Можно по вечерам я буду провожать Вас с работы? В зимнее время темнеет рано…
– Нет! – категорично ответила Грачёва.
– Хорошо. Тогда, хотя бы сегодня, раз уж я приехал.
– Смысла нет. Живу я здесь недалеко, вечером, слава Богу, есть освещение. Зачем?
– Ну…
– Я плохо переношу навязчивость. Мне по душе люди, которые понимают с полуслова. Ступайте домой, если будет информация, то я с Вами ею поделюсь, обещаю. Договорились?
– Понял Вас. До свидания.
– Всего хорошего.
Покинул Следственный комитет, однако чувство невыполненного долга свербило мою душу. Почему Грачёва такая принципиальная? Из подслушанного телефонного разговора я узнал, что она одинока. Возможно, принципиальность и одиночество – это те составляющие, необходимые человеку для успешной карьеры в юриспруденции, когда ни семья, ни личная привязанность к близким людям не отвлекают,
