прибытия для дальнейшего прохождения военной службы – отчеканил я уверенно.
– Вы после училища? – спросил полковник явно довольный такой формой доклада.
– После военной кафедры, направили сюда из штаба армии.
– Но вижу, что форма вам пока не нужна – пошутил он – специфика нашей службы наряды по училищу, патрули, проверки, документация без ежедневной боевой подготовки. Жалование пониже, чем в войсках, но есть свои плюсы, питание в столовой при училище, общежития, правда нет.
– А какие перспективы с жильем?
– Жилье наши офицеры и прапорщики снимают, пока не дадут служебную квартиру, должность у вас капитанская, с перспективой на майорскую – офицером-воспитателем в училище, а там дорога открыта и в военную академию, но это для единиц – улыбнулся он.
– Ясно, но я еще не встал на довольствие? – уточнил я.
– Отправляйтесь в подразделение, ваши документы я передам в кадры для оформления на должность заместителя командира отдельной роты, остальное расспросите у своего командира, майора Цуркан.
Командир был ниже меня, развит по физическим меркам слабовато, картавил и не произвел на меня впечатление. Но он воспринял меня спокойно и в обед даже угостил выпечкой, точнее жареными беляшами с мясом.
Разместился я в канцелярии командира отдельной роты, рядом с его кабинетом, где провел две ночи. Успел ознакомиться с коллективом и обжиться на новом месте. Мне сразу не понравилась атмосфера и условия службы. Общежития не было, не говоря уже о служебной квартире или хотя бы комнаты, душ принять негде. К тому же я обнаружил пропажу новых тапок. Вероятно, они приглянулись солдатам, которые обыскивали сумки на проходной в штабе армии, когда я вынужденно оставлял там вещи. Состояние мое было подавленным от увиденных перспектив службы и низкой ставки денежного довольствия, не позволявшего снять жилье в городе. Да к тому же на ступеньках я поскользнулся и упал, потянув правую ногу в области лодыжки. Пришлось прихрамывать.
На третий день, мои новые сослуживцы, капитан Шамилин и старший лейтенант Альбертов, устроили мое вливание в коллектив и предложили скинуться на выпивку. Деваться было не куда, так как они заняли канцелярию, где временно размещался я.
Выпивать с ними я отказывался, так как на службе пить нельзя – это дисциплинарное нарушение, но они убеждали меня и себя, что вечером рабочий день закончен, завтра воскресение – выходной. Я только пригубил пару рюмок и понял, что поило левое, возможно даже с добавлением таблеток, усиливающих его действие.
Изрядно приняв на грудь, мои сослуживцы подтрунивали меня на спор:
– Ты нас слушай, как подчиненными заруливать, они солдатики слабые, из войск многих перевели, как потерпевших от дедовщины – рассказывал капитан.
– И в чем особенность таких солдат, просто они отстаивали себя, как могли – пытался поддержать беседу я.
