штука. Поражает мозг, больной одновременно не выносит света и мучается от жажды. И начинает кусаться, как собака. Притом безумие удесятеряет силы.
– По-твоему, такой бешеный укусил Ната?
– Не утверждаю… Но на собачий укус это не похоже. Впрочем, сказать по правде, на человеческий тоже. Просто пытаюсь рассуждать вслух.
– Но если не человек и не зверь, кто остается?
Док ухмыльнулся:
– Зубастые растения.
– В общем, по-моему, это собака, – сказал Мерц.
– А если слушать Калеба – кто сплющил собаку и запихнул ее в бак, когда Нат был мертв? Но, исполняя свой замысел, некто неимоверно сильный мог убить Ната следом за собакой. Мог свернуть Нату шею и укусить его, тем более одержимый бешенством.
– Думаешь?
– Просто рассуждаю вслух. Я составлю заключение о смерти. Скажем, сломанная шея, потеря крови. Обстоятельства смерти неизвестны.
Док надел шляпу и вышел.
Дэвид сделал все, как велел Преподобный: набрал коротких прутьев и поместил их вдоль дороги со стороны леса. Он воткнул каждый дюйма на два в почву, оставив торчать сверху три дюйма.
С того места, где через дорогу, спиной к деревьям, на другой стороне стоял Преподобный, расстояние для пистолетного выстрела было довольно велико, особенно по такой мелкой и смутно различимой цели.
Закончив приготовления, Дэвид присоединился к Преподобному, который держал револьвер в опущенной руке. Встав рядом, он не сразу сумел различить прутики.
– Вы-то хоть их видите? – спросил Дэвид.
– Сынок, я еще не настолько одряхлел.
– А пуль нам хватит?
Преподобный взглянул на Дэвида.
– Их даже больше, чем нужно.
Запустив руку в карман сюртука, он достал две коробочки с патронами.
– Хватит для небольшой армии, но нам столько стрелять не придется.
– Вы, ребята, собрались стрелять или болтать, пока прутики не завянут? – Эбби собрала остатки пикника и сложила в повозку.
– Замечание по делу. – Преподобный улыбнулся Эбби.
«Боже, – подумал он, – я давно не был так счастлив».
Он с трудом отвел взгляд от Эбби, которая была великолепна – с руками за спиной и блестящими глазами наблюдая за происходящим.
– Ладно, сынок, – сказал Преподобный. – Это револьвер военно-морского образца, 36-го калибра, модель 1861 года. Переделанный из капсюльного под унитарный патрон.
– А не проще было купить новый? Папаша говорит, 45-й – штука что надо.
– Мне этот больше по вкусу. С оружием дело совсем не в калибре. А в том, в чьих оно руках.
Он медленно взвел курок, поднял револьвер и выстрелил. Один прутик пропал.
Так повторилось пять раз – и не стало еще пяти прутиков.
– Хорошая стрельба, – сказал Дэвид. – Но больно медленно.
– Я учу, как правильно стрелять, а не как быстро доставать револьвер.
– Но я и этому хочу научиться.
