И связана она со своим носителем через цель. Как учил Аристотель, «Бог и природа ничего не делают напрасно». (Аристотель «О небе и вселенной» I, 4) Если законы Аристотеля перенумеровать, как законы Ньютона, то это был бы первый закон Аристотеля. Второй закон Аристотеля гласит: «У природы всегда найдутся средства сделать необходимое». То есть никогда не бывает так, чтобы что-то осталось несовершённым, если это необходимо природе.
Такое «целевое» рассмотрение явлений природы, в том числе и механического движения, продержалось до XVII века, до времени создания теоретической механики. Отступление от «целевой» аргументации началось с открытия Галилеем закона о равномерном прямолинейном движении, когда был снят запрет на рассмотрение бесконечного движения по прямой линии. Аристотель полагал, что прямолинейное движение должно иметь цель и потому не может быть бесконечным. Бесконечным может быть только движение по кругу.
Дальнейшие перипетии и тупики рационального подхода далеки и от Аристотеля, и от Ренессанса. Отметим только, что полное изгнание «цели» привело сначала к механистическому описанию природы, затем к сведению сложнейших природных явлений к вероятностным событиям, к объяснению зависимости человеческого поведения только от внешних условий и далее ко всякого рода подобным крайностям.
Когда в начале XX века была создана вероятностная концепция квантовой механики (принципиально «бесцелевая» конструкция), это в очередной раз вызвало замешательство и философскую бурю. Физики хорошо помнят слова Эйнштейна: «Господь Бог не играет в кости».
В настоящий момент наблюдается некоторое «томление» по воззрениям Аристотеля. Уж очень тревожит очевидная, но так и не объяснённая, целесообразность живой природы.
Аристотель всю жизнь занимался проблемой движения.
То, что перемещение тела невозможно представить как прохождение по очереди точек пространства, древние греки знали до Аристотеля. При таком рассмотрении быстренько упрёшься в апории Зенона, и Ахиллес никогда не догонит черепаху.
Аристотель предлагает бороться с апориями Зенона следующим образом. Он вводит два понятия: непрерывное и неделимое. Непрерывное у Аристотеля по определению делимое и не может состоять из неделимых. Значит, линия не может состоять из точек, ибо они неделимы. Неделимые, например точки, не могут касаться друг друга, потому что касание предполагает наличие частей. Не могут они и двигаться, потому что движение предполагает непрерывность. Непрерывность пути и непрерывность времени являются основой движения. Состояние покоя проще всего описать неподвижной точкой.
Понимание того, что для описания движения и для описания покоя требуются принципиально разные подходы, привело Аристотеля в некоторый тупик: остались открытыми проблемы начала и конца движения. В своей космологии Аристотель решает вопрос радикально: движение вечно и Космос существует
