склонив голову.
Кинокефалка подняла брови и скривила полуулыбку.
– Ну что, Умбра, ты готов? – добродушно спросил у дракончика Алатар, ложась животом на стылую глину. Умбра в нетерпении захлопал крыльями под пуховиком, сжав у груди кулачки и глядя на Агнию умоляющими глазами.
– Тебя надо спросить: готов ли ты, Алатар? – веселилась Агния. – Сам видишь, Умбриэля долго уговаривать не придётся.
– Я оттягивал, сколько мог, – с иронией ответил тигр. – Не могу же я расстроить маленького фамильяра.
– Давай-ка я тебя подсажу, Умбра, – сказала Агния с суетливой улыбкой и, не дожидаясь согласия, подхватила его под мышки и усадила на спину тигра. – Ты помнишь, что я тебе говорила, Умбриэль?
– Крепко держаться за шею Алатара, я помню… – прогнусавил дракончик.
– Постарайся не забыть об этом до конца поездки, хорошо?
Умбриэль кивнул, сжал ногами бока Алатара, вцепился пальчиками в его загривок, вытянув, как тесто, складку тигриной кожи, с детским любопытством осматривая вблизи каждую шерстинку. Умбриэль, как настоящий наездник, красуясь, гордо поднял голову. Но почему «как»? Сейчас он мог по праву называть себя тигриным всадником.
– Не перестарайся, Умбра, не оставь Алатара совсем лысым. Не больно тебе, Алатар? – спросила Агния.
Бенгардиец рассмеялся.
– Нет, вовсе нет. Умбре не вырвать у меня даже волосок… У меня с рождения могучая шерсть и упрямая толстая кожа.
– Дракон верхом на тигре!.. – осклабился Репрев. – Никогда бы не подумал, что увижу это историческое зрелище своими глазами.
– Признаться, я тоже, – сказал Алатар.
Когда, наконец, все закончили затыкать уши глиной, а глаза перевязывать оставшимися от защитных комбинезонов тряпками, искатели малахитовой травы отправились вверх по холму к городским воротам. Построенная из больших обтёсанных, плотно прилегающих друг к другу стволов деревьев стена ровным кругом – таким же геометрически гармоничным, как солнечный круг, – отделяла Бенгардию от внешнего мира, служила ей щитом и завесой тайны. На обтёсанные стволы, заточенные кольями, падало, словно в волчью яму, брюхатое от облаков небо с выцветшей, как на старых снимках, светлой голубизной.
На волнующихся зелёным нефритом воротах стояли на задних лапах вырезанные в камне огромные тигры. Они опирались на ветвистый резной ключ, разделённый створами на две половинки. У тигров оранжевые полоски были из янтаря, чёрные – из обсидиана, а белые – из алмазной пыльцы. А ключ – ключ вырезан из простого дерева осины.
Алатар закрыл глаза, вытащил из пальца коготь и провёл им между створами. У бенгардийца шевелились губы – он что-то бормотал, но никто не разобрал ни слова: глина в ушах заглушала все звуки. Астре на секунду даже померещилось, что тигры на воротах пришли в движение, и ворота медленно сами чудесным образом отворились.
Искатели вошли через ворота, и королевский
