встряхнул бутылку: из неё брызнула слизь, заклубился голубоватый дым, и из горлышка, резво для своего возраста, выпрыгнула старая тигрица-призрак.
Маленькими узенькими глазёнками-щёлочками над свисающими мешками морщинами старая тигрица-призрак сначала пристально оглядела Агнию, а потом и затаивший дыхание зрительный зал.
– Как тебя зовут, милочка? – проскрипел старческий голос.
– Агния, – выкрикнула она, жалея старческий слух.
– Не кричи, дорогая, в особенности когда это касается твоего имени. Враг может воспользоваться твоим именем в своих корыстных целях. Не кричи. Я хоть и старая, но со слухом у меня всё в порядке. А вот с памятью… Напомни мне, ты бенгардийка, из наших краёв?
– Нет, я не отсюда, – ответила Агния без обиняков.
– Она истинный бенгардиец, она… она переволновалась, не понимает, что говорит! – истошно кричал с места Алатар, вытягивая шею.
– Мне и без вас, – жёстко отрезала старушка, и сдутые её щеки подпрыгнули, – мой юный друг, прекрасно известно, что она бенгардийка. Только бенгардийцу хватит духу перед своими братьями и сёстрами признаться в своих самых постыдных делах.
Старая тигрица упёрлась лбом Агнии в бедро, подняв облезлый призрачный хвост вместе с обтянутыми рыхлой кожей маклоками.
– Коснись моего лба, прекрасная Агния!
– Я не достойна, мне нельзя прикасаться к бенгардийскому тигру, – произнесла Агния тонким, трепещущим голоском, всхлипнув, и по её щеке прокатилась крупная слеза. Её пальцы судорожно гнулись между ушами тигрицы.
– О нет, дорогая, ты достойна этого больше других. Поплачь, дитя, пусть со слезами уйдёт вся твоя скорбь. Мне уже открыт путь к твоему сердцу, и я вижу – оно безвинно. И сейчас мы это докажем.
Вислый живот старой призрачной тигрицы, как пустопорожний мешок, подметал подмостки. Она встала на задние лапы, передние положив на плечи Агнии, и по шее кинокефалки шёлковым платком скользнул холодный ветерок. Шерстинки вокруг глаз продавились от слёз, и слёзы проложили в мехе на щеках свои бороздки.
– Агния, закрой свои очаровательные глаза, – попросила её старая призрачная тигрица. – Я вдохну жизнь в твои воспоминания, и они оживут. Что поделать, Агния, дорогая моя, не мы придумали это испытание, но его придётся пройти, и вы его пройдёте, иначе бы вас здесь не было. Помоги мне, Агния, сосредоточиться, вернись к тому воспоминанию…
Агния почувствовала, как тигриная лапа легла ей на голову, и слабеющим, размякшим голосом кинокефалка сказала:
– Меня что-то в сон клонит, простите… Мне кажется… кажется, я сейчас упаду.
Астра вскочил – бенгардийские привидения синхронно подняли на кинокефала морды, словно взволновалось море. Старая тигрица одной фразой усадила Астру на место:
– Мы позаботимся о ней, юный кинокефал. Мы, бенгардийские тигры, никогда не бросаем в беде своих, – её взгляд коснулся Алатара, невозмутимо лежащего
