мистера Уайльда вновь появилось любезное выражение.
– Кто там? – спросил он.
– Мистер Стейлетт, – раздалось из-за двери.
– Приходите завтра, – бросил мистер Уайльд.
– Невозможно, – начал визитер, но смолк, услышав рычание мистера Уайльда.
– Приходите завтра, – повторил тот.
– Кто это был? – спросил я.
– Арнольд Стейлетт, владелец и главный редактор великого «Нью-Йоркского ежедневника». – Он побарабанил по гроссбуху костяшками беспалой руки и добавил: – Я плачу ему не особо щедро, но он думает – это хорошая сделка.
– Арнольд Стейлетт! – пораженно повторил я.
– Да, – сказал мистер Уайльд, самодовольно покашливая.
Кошка, вошедшая в комнату, пока он говорил, застыла на месте и, глядя на него, зашипела. Он спустился с кресла, взял животное на руки и приласкал. Она прекратила шипеть и начала громко мурлыкать. Звук становился все более утробным по мере того, как мистер Уайльд гладил ее.
– Где записи? – спросил я.
Он указал на стол, и в сотый раз я взял стопку рукописей, озаглавленных:
Одну за другой изучал я ветхие страницы, ставшие таковыми исключительно из-за моего регулярного к ним обращения – и, несмотря на то что знал весь текст наизусть, от «Когда из Каркозы, Гиад, Хастура и Альдебарана» до «Кастейн Луис да Кальвадос, рожденный 19 декабря 1877», читал их с жадным, неослабевающим вниманием, останавливаясь, чтобы повторить некоторые части вслух, и специально задерживаясь на «Хилдред де Кальвадос, единственный сын Хилдреда Кастейна и Эдит Лэндс Кастейн, первый в ряду наследников», и т. д., и т. п.
Когда я закончил, мистер Уайльд кивнул и кашлянул. – Говоря о ваших законных притязаниях… – сказал он. – Как поживают Луис и Констанция?
– Она любит его, – просто ответил я.
Кошка у него на коленях резко подскочила, пытаясь выцарапать ему глаза. Мистер Уайльд отшвырнул ее и забрался в кресло напротив меня.
– И доктор Арчер! Но это вы можете устроить, когда пожелаете, – добавил он.
– Да, – сказал я. – Доктор Арчер может подождать, но самое время увидеться с моим кузеном Луисом.
– Самое время, – повторил он.
Потом взял другой гроссбух со стола и быстро пролистал его.
– Сейчас на нашей стороне десять тысяч человек, – раздалось его бормотание. – Мы можем рассчитывать на сотню тысяч в течение первых двадцати восьми часов, а через сорок восемь поднимется весь штат. Страна последует за ним, а те земли, что откажутся, я имею в виду Калифорнию и Северо-Запад, лучше бы были необитаемы. Мне не стоит посылать им Желтый Знак.
Кровь ударила мне в голову, но я ответил лишь:
– Новая метла чисто метет.
– Амбиции Цезаря и Наполеона меркнут пред тем, кто не знал покоя, пока не захватил умы людей, овладев даже их нерожденными
