пятидесятых, прежде чем подчинился прессингу семьи и получил диплом юриста. Узнав, что я отодвинул в сторону свое страстное желание стать фотографом и ввязался в корпоративные игры, он испытал желание меня защитить и через пару недель после моего появления в отделе распустил слух по фирме, что спустя тридцать пять лет работы в «Лоуренс, Камерон и Томас» наконец-то нашел себе замену, своего бойчика.
– Если ты будешь делать все правильно, я позабочусь, чтобы тебя сделали полноправным партнером через пять лет, – заявил он, когда кончился мой двухмесячный испытательный срок в отделе. – Только подумай, абсолютно надежная карьерная перспектива к тридцати трем годам. И поверь мне, ты сможешь купить множество камер на деньги, которые будешь тут зарабатывать.
Еще одна приманка в стиле Мефистофеля болталась перед моим носом. Партнерство? В соответствии со своим жизненным планом я собирался проработать в «Лоуренс, Камерон и Томас» только пять лет, а потом найти подходящую работу в Беркли или Энн Арбор, где я могу стать знаменитым фотографом, который одновременно возглавит юридическую атаку на правое крыло торговцев белыми рабами из Христианской коалиции. Но партнерство? И так рано, в тридцать три года? Мой старик был бы в полном восторге. Так что, хотя доверительное управление не слишком меня возбуждало, я стал убеждать себя, что связанные с этими вопросами тонкости соответствуют моему характеру. Если я обожаю различные технические тонкости, связанные с печатанием фотографий, разве я не смогу постичь все хитрости составления завещаний? Ведь верно?
Телефон на моем столе зазвонил. Я нажал на кнопку и услышал гнусавый голос Эстелл:
– Ваша жена не отвечает, мистер Брэдфорд.
– Попытайся еще раз через полчаса.
– Мистер Майл интересовался, не найдется ли у вас минутки…
– Скажи ему, я зайду через пятнадцать минут. Только закончу с поправками в документе Берковича…
Поправки заняли не более пять минут. Я слегка уточнил формулировки относительно выплат по доходам с тем, чтобы никакая заблудшая овца из клана Берковичей – наследников самого большого в Хантингтоне предприятия «Линкольн континентал дилершип» – ни при каких обстоятельствах не смогла бы потребовать доли в наследстве, если не будет упомянута в завещании. Затем я снял трубку, нажал кнопку быстрого набора и соединился со своим домашним телефоном. Услышал ответ:
– Hola? Quien es?
Черт! Пердита, наша полностью легальная (можете мне поверить, я проверял ее грин-карту) домработница из Гватемалы.
– Hola, Perdita? – сказал я. – Donde esta Senore Bradford?
– Ha salido. Para todo el dia.
– Te ha dado un numero de telefona donde esta?
– No, senor.
– Y los ninos?
– Han salida con Fiona.
Весь день нет дома. Не оставила номера телефона, по которому можно с ней связаться. А дети гуляют с няней. Я закусил нижнюю губу. Сегодня был четвертый день подряд, когда она уходила из дому
