дразнила Стематулу… а она тебе ответила. Я не понял, что она сказала, но, очевидно, что-то непристойное… А ну-ка, подними голову…
Я склонился над ней, как до меня Еленица. Но когда я коснулся ее волос, нас обоих словно ударило электрическим током. Меня охватил жар, какой бывает при сильном гневе, я схватил Рину за уши, силой приподнял ее голову и развернул лицом к себе.
Нужные слова не приходили в голову:
– Взрослая девушка, считай невеста… Тебе не стыдно?
Я почти угрожал.
Ее заплаканное лицо было в полном беспорядке. Губы распухли, мокрые щеки и нос расплылись, на лбу обозначились две красных полосы от стыка столешниц. Я чувствовал, как ее уши горят в моих руках. Она не сопротивлялась, не вырывалась, только утирала нос платком.
Продолжая говорить что-то не связанное с причиной гнева, вроде «если будешь так плакать, никто не возьмет тебя в жены и любить не будет», я взял полотенце и принялся грубо, небрежно вытирать щеки, нос, рот и подбородок Рины.
Со двора слышались приглушенные, взволнованные голоса Стематулы и Еленицы, которые перебивали друг друга. Они вряд ли поняли, что происходит у нас с Риной.
Она немного успокоилась и уже не нуждалась в утешении, но не убирала мои ладони от своих щек.
– Я лучше пойду, Кемаль-бей, – говорила она.
– Я не стану удерживать тебя силой, иди, если хочешь… Но это неправильно.
Она непокорно откинула голову назад и приникла к моей груди, почти что упав в мои объятия.
Полагаю, нет, просто уверен: в тот день мы обязательно наломали бы дров. Но тут послышались шаги Стематулы и Еленицы, которые наконец-то пришли к согласию. Я быстро отпустил Рину, отступил на несколько шагов назад и с серьезным выражением лица остановился в ожидании.
Стематула была расстроена и казалась напуганной. Вероятно, она ожидала от меня упреков и боялась, что ее прогонят.
С серьезностью судьи, готового обвинить обеих, я приступил к делу:
– Как вам не стыдно… Взрослые барышни, а дуетесь друг на друга, точно дети… Одна дразнит другую, та отвечает обидными словами… Я не понял, что сказала Стематула, но по всему ясно, какое-то оскорбление, гадость… Такая нелепая ссора, я даже не знаю, что сказать. Мне жаль вас.
Я и правда не знал, что сказать. Примирение началось успешно, но завершить его никак не удавалось.
– Обе ждите меня здесь, – сказал я жестким, приказным тоном и быстро удалился в свою комнату.
Перерывая шкаф в поисках необходимого, я то и дело прислушивался к тому, что происходит снаружи.
Но из прихожей не доносилось ни звука. Девушки, вероятно, со страхом и любопытством ждали моего решения.
Придав лицу серьезное, но все же гораздо более приятное выражение, я вновь открыл дверь, держа в руках несколько безделушек.
– Все три, подойдите-ка к этому столу. Что вы стоите, словно не поняли?
Со страхом, опустив глаза, девушки подошли к столу. Я положил по шелковому платку перед Риной и Стематулой,
