я поднимусь к тебе? – спросил он между тем.
– Да, конечно, – отозвалась она и стала быстро взбираться по скрипучим ступеням.
За всю свою короткую, в общем-то, жизнь Корнелию еще ни разу не доводилось видеть подобную нищету. Несмотря на свои слова, он успел уже тысячу раз пожалеть о том, что пришел сюда. Грязь, зловония, лестница, которая грозила рухнуть в любую минуту, темный коридор, в котором не видно было даже собственных рук. Каморка под самой крышей, куда девушка привела его и Эллия была еще ужаснее, чем он себе представлял. Низкий, почерневший от копоти потолок, но копоти застарелой. Сейчас ни очага, ни жаровни тут не наблюдалось, хотя имелось отверстие для выхода дыма. Скудный свет падал из небольшого окна, лишенного ставен и выходившего на стену противоположного дома. Дождь поминутно захлестывал в каморку. Внизу под окном скопилась внушительная лужа. В углу на какой-то убогой подстилке, закрывшись старым плащом, лежал старик. Колченогий стол был прислонен к стене в другом углу, рядом стоял прогнивший посередине табурет.
В комнате стоял страшный холод.
Корнелий, пораженный всем этим, невольно воскликнул:
– Как же тут можно жить?
Антония только вздохнула и быстро прошла к отцу. Туда же двинулся Эллий, опустился на колени и профессиональным жестом нащупал на запястье старика пульс.
– Здесь очень мало света, – заметил он, – Нельзя ли достать свечей или хотя бы засветить лучину?
Девушка тут же вскочила.
– Да, я попробую достать, – сказала она и исчезла за дверью.
Вернулась она очень скоро, опечаленная и без свечей.
– Я пыталась занять свечей у соседей, – виновато вымолвила она, – но мы так много всем должны, что мне ничего не дали.
– Всемогущие боги, – едва слышно выдохнул Корнелий, которого начала не на шутку угнетать вся эта атмосфера. Он отвязал от пояса кошелек, протянул его девушке со словами:
– Вот возьми, купи все, что нужно.
– Нет, я не могу! – дрожащим от слез голосом прошептала она, – Я же никогда не смогу вернуть…
– Но тебе нужны деньги! – раздраженно бросил Корнелий, – Не надо ничего возвращать. Просто возьми и сделай что нужно.
Она опять скрылась за дверью, прошептав слова благодарности.
Корнелий приблизился к ложу старика.
– Что с ним и будет ли он жить?
– Боги ведают жизнью и смертью, – отозвался лекарь, – Я же сделаю все от меня зависящее, чтобы отобрать его у Гипноса.
– Какова природа его недуга, – настаивал Корнелий, разглядывая изможденные черты лица старика, побелевшие не от возраста, а от жизненных невзгод волосы, глубокие морщины, избороздившие лоб и щеки.
– У него больное сердце, – произнес лекарь, – Наверняка болезнь старая и очень запущенная. Сегодня случился приступ. Чтобы подтвердить свой диагноз я должен взглянуть на белки его глаз, цвет кожи и ногтей.
