но почему всё двоиться? Что со мной?»
– Пить, – прошептала Мумтаз.
Врач взял со стола чашку и ложечкой влил ей в рот воду.
– Пошлите к государю! Скажите, что Мумтаз Махал пришла в сознание.
Девушки выскочили за дверь.
Быстрым шагом в комнату вошёл Шах-Джехан. Опустившись на колени перед кроватью, он взял руку жены и прикоснулся к ней губами:
– Любовь моя! Как же я люблю вас! Не покидайте меня!
Мумтаз провела рукой по его щеке и прошептала:
– Душа моя…
Ее рука ослабла и упала на постель. Прижавшись лицом к руке любимой, султан зарыдал.
Каждое утро эмиры и раджи являлись в Ам-каз на обязательный утренний сбор у султана, но и на этот раз султан не вышел к ним. Эмиры ходили по залу и передавали друг другу дворцовые новости.
– Восьмой день султан не приходит в Ам-каз, такого ещё никогда не было! – сказал один из эмиров.
– Он вообще восьмой день не выходит из своей комнаты, как похоронил жену, – рассказывал другой.
– Не ест, не пьет, и ни кого к себе не пускает.
– Да, подкосила нашего султана смерть Мумтаз Махал, – сочувственно качал головой раджа.
– Он ведь её безумно любил!
– Всё в руках Аллаха! Всё!
– Говорят, что он хотел наложить на себя руки, да Аллах уберёг его от этого.
И вдруг среди толпы эмиров послышались голоса:
– Государь!
– Государь идёт!
Все повернулись к дверям, в которые обычно входил султан. Двери отворились, и в зал медленно вошёл постаревший, ссутулившийся, с потухшими глазами Шах-Джехан. Он был абсолютно седой. В зале повисла тишина, все были потрясены увиденным. И, словно по команде, все эмиры и раджи низко поклонились Высокой Любви этого человека.
Индия Агра 1632 год
Солнце быстро уходило за горизонт, золотя последними своими лучами воды реки Джумны. Шах-Джехан стоял у окна и смотрел на заходящее солнце.
– Мумтаз Махал, – прошептал он.
Мир погружался в темноту. Из сада слышались крики павлинов, цветы издавали аромат, привлекая к себе ночных бабочек, слышался смех людей. Всё радовалось ночной прохладе. Только султан оставался печален. Год назад он потерял свою любимую третью жену Мумтаз Махал, которая умерла при родах четырнадцатого ребёнка. Её смерть была большим горем для него, и он до сих пор не мог оправиться от этого, так велика была любовь к ней. И вся страна, вместе с ним, была погружена в траур, который султан ввёл на два года. Мумтаз Махал была не только любимой женой: она была для султана советником и другом. Во дворце, полном завистников и недоброжелателей, это был островок любви и спокойствия. Он взглянул на портрет любимой, который висел в комнате. По законам Шариата людей не разрешалось рисовать, но султан понимал и ценил искусство, и он мог себе позволить то, что не мог ни один из смертных. Последний луч света коснулся портрета, и в обманчивых сумерках Шах-Джехану показалось,
