свете было достаточно страшно.
Она переоделась в униформу и сделала себе бутерброд; Маккензи вдруг захотелось поскорее покинуть беспокойный старый дом. Доедая последний кусок, она услышала вверху на лестничной площадке шаркающий звук и замерла, перестав жевать. В дверь постучали, и Маккензи сглотнула; скользнувший ей в глотку хлеб показался пересохшим, как кусок дерева.
– Кто там? – прохрипела она.
– Это я. Сунна.
– Входите, – сказала Маккензи, чувствуя облегчение и смущение. Кто это еще мог быть? Почему ее тело до сих пор реагирует на все, как на чрезвычайную ситуацию? Она встала, стряхнула крошки с рюшей пиратской рубахи и скорчила рожу, представив, что Сунна войдет и застанет ее в этом наряде.
– Не могу. Заперто.
– Верно. – Маккензи отодвинула стул, открыла одну дверь, подбежала к другой, запертой на верхней площадке лестницы, отодвинула засов и стала возиться с замком. Унизительно, когда кто-то ждет и наблюдает все это, как будто она выставляет напоказ свою паранойю. Наконец она открыла и эту дверь, Сунна оглядела ее со смешанным выражением недовольства и веселья.
– Что ты там делала? Двигала мебель?
– Нет. – Маккензи покраснела.
– Ты… переодевалась в пирата?
– Ага. – Она переступила с ноги на ногу, и ее огромные черные сапоги заскрипели. Рэндаллу не хватало средств, чтобы заказывать для новых сотрудников новые костюмы; свой она унаследовала от парня на несколько размеров крупнее.
– Раньше ты не ходила в пиратском костюме.
– Нет, конечно.
Сунна наморщила лоб.
– Слушай, я вышла проверить почту и случайно захлопнула дверь в квартиру. Хозяин уже едет, но можно я подожду у тебя? Он может ехать целую вечность, а прихожая не отапливается, и здесь жутко холодно. В этом городе вообще холодище. В это время года здесь холоднее, чем в Торонто зимой. – В голосе Сунны звучали обвиняющие нотки, как будто погодой в городе заведовала Маккензи.
– И вы все время стояли здесь? – Маккензи забыла о своем смущении из-за стула и пиратского костюма. – Ох, извините, я же не знала. Нужно было зайти раньше.
– Нужно было. А то я, похоже, пропустила пиратскую вечеринку.
Маккензи всегда боялась показаться невежливой. Она сдалась.
– Это для работы, – сказала она.
– Ты работаешь… на пиратском судне?
– В «Пиратской пицце».
– А, знаю, видела вывеску. На Гамильтон-стрит, верно?
– Ага.
– Ну, а я работаю совсем рядом, в «Огненном фитнесе». Я инструктор.
Маккензи отступила назад и сделала приглашающий знак.
– Извините, заходите, пожалуйста. Хотите кофе?
– Хочу. Спасибо. – Стоя на нижней ступеньке, Сунна огладывала кухню Маккензи. –
