разбегались, словно тараканы, игнорируя слабый голос из громкоговорителя, безрезультатно призывавший к спокойствию. Отдавшись в плен всеобщему помешательству, Мирослава следовала за неуправляемой толпой, стремительно проскальзывая по заполненным людьми коридорам. Внезапно твёрдая рука силой выдернула девушку из хаоса и затащила в небольшое тёмное помещение. Озираясь по сторонам, Мира выжидала, когда её глаза, привыкнув к темноте, смогут отчётливо разглядеть пространство вокруг. Тусклый свет упал на родное лицо.
– Папа, папочка! – с облегчением произнесла девушка.
– У меня осталось слишком мало времени, – взволнованно отозвался Евгений Соколов, – прежде всего, возьми эту вещь.
Мужчина протянул изумлённой дочери маленький, размером с ноготь предмет.
– Проглоти, – сурово скомандовал он.
– Что это? – опешив от неожиданной просьбы, она в смятении уставилась на него.
– Карта памяти. Пройдёт время, и, открыв её, ты выпустишь на волю правду, она накажет виновных и восстановит справедливость, – забормотал учёный. – Береги этот предмет, расшифровать его сможет твоя кровь, а точнее, вещество, содержащееся в ней, следы которого ты обнаружишь в организме не раньше, чем через год.
– Что за чушь ты несёшь?
Проигнорировав вопрос дочери, Евгений продолжал:
– Ни один сканер его не обнаружит в твоём теле, карта выводится из организма естественным путём через желудочно-кишечный тракт. Она не нанесёт вреда твоему здоровью, но помни, при более тщательных медицинских осмотрах тебе придётся позаботиться об исключении её из пищеварительной системы.
– Папа, остановись, что происходит? – воскликнула Мира, сдерживая накатывающие слёзы.
– Я, может, редко говорил об этом, – смутившись, отозвался отец, – я люблю тебя, милая, очень сильно. Я хочу защитить тебя. Хотел… – замявшись, он снова продолжил: – но не сумел. Прости меня.
– Папочка, я тоже тебя люблю, – шёпотом выговорила Мира.
За дверью послышались выстрелы. Вздрогнув, девушка обернулась.
– И почему же нельзя раскрыть правду сейчас? – внимательно оглядев отца, возмущённо поинтересовалась Мирослава.
На бледном осунувшемся лице учёного отчётливо выделялись синяки под глазами. Евгений Соколов предстал перед дочерью в неопрятном виде. Дрожащей рукой он протянул ей револьвер. Нехотя приняв оружие, девушка, не отводя взгляда, произнесла:
– Ты не ответил.
– Люди ещё не готовы лицезреть истину, – философски вымолвил он. – Ты знаешь, как им пользоваться, – добавил мужчина, кивнув в сторону револьвера.
– Да. Помню, ты учил меня.
Глубоко вздохнув, он сжал в объятиях родное существо.
– Мира, ты должна… Обязана выжить любой ценой. И помни, – самозабвенно забормотал учёный, – страх рождает сомнение, сомнение есть опухоль, а опухоли растут.
