были не совсем правдой.
Иксу и Рауксана устроили на ночлег в детской хижине. Ребята не возражали, тем более что их старый анклав был организован по точно такому же принципу: дом для детей был самым надёжным в деревне, самым прочным и наиболее защищённым из всех. Располагался он в самом центре анклава, вдали от ограждения. Здесь жили дети до тринадцати лет и женщины с младенцами. Когда приходило время, матери возвращались во взрослые хижины, которые окружали детский дом, образуя вокруг него подобие защитного пояса, а их младенцы оставались на попечении подросших ребят. Таким образом, дети росли, не зная толком, кто их родители, а сами взрослые поскорее старались разорвать связи с теми, кого недавно произвели на свет. Зато все вокруг были братьями и сёстрами друг другу. И абсолютно все взрослые вели себя как родители по отношению к детям.
На момент прихода в анклав Иксы и Рауксана в детской хижине жили пятеро детей, молодая мама Калакс и её трёхмесячный малыш. Так как детей в аклаве было совсем немного, взрослые прилагали все усилия, чтобы защитить их от любых опасностей. Важная и весьма непростая задача стояла перед каждым ребёнком: выжить в детстве, благополучно повзрослеть, чтобы, когда придёт время, дать жизнь новому поколению. Дети постарше были прекрасно осведомлены об этой непреложной миссии, хотя и никогда не говорили об этом.
Специально для гостей в хижине освободили место и застелили дополнительные тюфяки. Зайдя в дом, Икса с недоверием оглядела место ночёвки.
– Рауксан, мы не можем здесь спать! – в страхе закричала она, показав на потолок.
Мальчик поднял голову, и тревога девочки тут же передалась и ему.
Детям, жившим в хижине, стоило большого труда догадаться, что новички вовсе не вместе с ними боятся остаться на ночь, а не могут лечь спать без какой-то «сети от слюнявых».
– Что это за сеть такая? – поинтересовалась Никси.
– А кто такие слюнявые? – спросила Акслин.
Гости посмотрели на них, не веря своим ушам.
– Вы не знаете, кто такие слюнявые?
Но ответа им не суждено было услышать, потому что в этот момент в хижину зашла Калакс и велела всем занять спальные места. Дети тут же прекратили разговаривать и принялись послушно выполнять привычный вечерний ритуал.
Впрочем, когда новенькие перед сном достали из своих сумок огромные плотные носки, источавшие сильный и на редкость отвратительный запах, даже самые послушные обитатели хижины начали перешёптываться.
Привычными движениями новенькие натягивали свои жуткие носки, не обращая внимания на озадаченные взгляды.
Только убедившись, что ноги должным образом защищены, Икса подняла голову и с недоумением взглянула на хозяев хижины.
– Это от сосущих, – сказала она так, как будто это была самая очевидная вещь на свете.
– Шо-шууу-щииих, – повторил Пакс. Он всегда говорил будто с кашей во рту.
Тукс пожал плечами.
– Не понимаю, о чём ты.
Икса
