глаза сияли. Ей хотелось крикнуть: «Бабушка, о чём ты спрашиваешь? Разве это имеет значение? Я нравлюсь Мише, вот что главное!» Но Марина не могла это сказать, как не могла сказать и то, что она страж. Только на этот раз была виновата вовсе не немота. Марина даже сама не знала, в чём причина, просто не могла она в таком признаться – и всё тут. Это было только её – личное, взрослое. А здесь, в этой квартире, взрослой Марину никто не считал.
– Поздно спохватились для такой постановки. И кого же ты там играешь? – Бабушка подозрительно сощурилась.
– Декабрь, – заявила Марина и рассмеялась.
– Ну вот… Декабрь, – из комнаты выглянула мама, – что же там женских ролей не нашлось?
– А мне нравится, – улыбнулась Марина, – двенадцатый месяц – самый волшебный.
– А тебе борода пойдёт, – хихикнул дед, отложив книгу.
– Почему борода? – удивилась Марина.
– Ну как же, насколько я помню, старшие месяцы – они все с длинными бородами были.
– Это новая постановка, современная, – отмахнулась Марина. – У нас всё будет иначе. Половину месяцев будут играть девочки.
– Значит, я смотреть не пойду, – буркнул дед, снова открывая книгу. – Все эти ваши современные переделки мне не нравятся.
– Ну да, борода – она лучше, – улыбнулась Марина, обняла деда и ушла к себе в комнату.
Спасённую книгу она положила на стол и больше ни разу в этот вечер на неё не взглянула. Впрочем, тетради с летописью она тоже читать не стала, они её пугали. Марина села у окна и стала смотреть, как падает снег. То, что случилось с ней сегодня вечером, было очень странно и непонятно. И ещё этот Миша Лосев. Марина раньше никому не нравилась. И никогда не думала о мальчиках. Даже о Васе как о мальчике она не думала, он всегда был её другом, и всё. И вдруг она кому-то нравится. Как-то глупо это звучит. В книгах герои пылко говорят друг другу о любви, а тут просто «нравится». Что это значит? Марина попыталась припомнить, что в таких случаях чувствовали героини её любимых книг, но всё вылетело из головы. Вспоминались только какие-то напыщенные фразы и совсем не в тему пушкинские строки: «Я к вам пишу – чего же боле? Что я могу ещё сказать?» Больше на ум ничего не приходило. В самый ответственный момент книги оставили её без поддержки. Помогут ли они ей при сражении? Марина похолодела. Завтра они будут сражаться. И ведь никто не объяснил ей подробно, как это происходит. Она бросила взгляд на летописи. Николаевой не хотелось их читать. Прикасаться лишний раз и то не хотелось. Марина убрала тетради в ящик стола.
Вдруг её телефон отрывисто звякнул. Пришло СМС с незнакомого номера. Марина взглянула на экран:
«Не переживай. Ложись спать. Всё будет хорошо. Миша».
У Марины почему-то перехватило дыхание.
«Откуда ты знаешь, что я не сплю?» – быстро набрала она ответ.
«Я смотрю на твоё окно».
Марина задёрнула шторы и села на кровать, она не выпускала из рук телефона, ей почему-то очень хотелось,
