он встретит лишь в гробу
И ужаснется, Гамлета судьбину
Как данность примет, чей-то жест, поклон…
Совсем один плывет куда-то мимо
И рядом усмехается Харон,
Там, в небесах, сияет Беатриче,
Но он не Дант, ему Вергилий мил.
Идет по аду с вечным безразличьем.
И слушает поэта в звоне лир.
Вы правы, Пушкин
Попытка жить и радоваться свету,
Когда вокруг сплошная темнота,
Внимая знакам, словесам, приметам,
Жить на разрыв, но верить в чудеса.
Вы, правы, Пушкин, осень вновь прекрасна,
Она беспечно в алом закружится,
И будем мы искать пути напрасно,
Туда, в тот свет, где он уже родился.
Очей очарованье, миг разлуки,
И ведьмы у костра нам дарят чудо,
Но как мы все могли, и крылья-руки
Поднимут нас, и так красиво всюду.
И пахнет снегом, словно пахнет медом,
И никого на призрачном пути,
А я под этим небом зябким мерзну,
Но продолжаю к осени идти.
Вы правы, Пушкин, осень это чудо,
Присел на миг, и век какой сидит.
И танец листьев – золоту повсюду.
Он к Анне, иль Наталье он спешит
Внимая знакам, словесам, приметам,
Жил на разрыв, но верил в чудеса.
Попытка жить и радоваться свету,
Когда вокруг сплошная темнота…
И женщина с печальными глазами. Анна
И женщина с печальными глазами,
В которых только море отражалось,
Как героиня той извечной драмы,
Она стихи писала и сражалась,
Как грозный воин за свою стихию,
И осталась вечно птицей вольной,
А море то смирялось, то бесилось,
И уносило душу вдаль, и волны
Все проступали, как ее страданья,
Обиды те. А он далек и вечен,
И женщина спешила на свиданье,
А адмирал был как всегда беспечен.
Там столько гроз и столько грез тонуло,
Что выжить все труднее и тревожней,
И вдруг она из прошлого взглянула,
И ворон отвечал ей: «Невозможно»
О чем ты говоришь, о, птица злая,
Твой ум как оперенье вечно черен,
А я его дождусь, я это знаю.
Мне будет бог морей всегда покорен.
Бог промолчал, но мстила ей богиня,
И адмирала в бездну забирала
И вот когда он этот мир покинет,
Рыдала чайка там по адмиралу.
А женщина с бездонным глазами
