встречает
Улыбкой, и понять никак не может,
С какой любовью, и с каким отчаяньем
Взирает вдаль, темно там и тревожно.
И только ветер повторяет: – Анна.
Как тяжела и как черна вода.
Но ты всегда любима и желанна,
К тебе стремится будет он всегда…
Светлой памяти И. Царева
Когда к нам ангелы спускаются с небес
С душой поэта в трепетных руках,
То отзовется снежный мир и лес
На этот свет, на эту боль, на этот страх,
И там, где замороженный Амур
Спасает заплутавших лебедей,
Бредет старик, рассеян он и хмур,
Среди чужих картин, поэм, страстей
Он знает, что внезапно в тьме ночной,
Появиться тот ангел среди скал,
С поэта беспокойною душой,
Он был сердит, и он ее не ждал.
Но где их и когда, скажите, ждут,
И все-таки в тумане ноября,
К нам ангелы, придя на пять минут,
Подарят чудо, видимо не зря..
И в мире, где цинизма торжество,
И все решает золотой телец,
Он будет петь, невзгодам всем назло,
Жить на разрыв сознаний и сердец,
Он будет жить потом в своих стихах,
И в бронзе нам являя светлый лик.
И мир, погрязший в страсти и грехах,
Осветит вновь, на век или на миг…
Но век и миг соединив в одно
Мы в этот день его явленья ждем,
И жизни беззаветной полотно
Допишем, и в тумане грез придем,
Туда, где обозначен будет путь,
Где лунная дорожка так ясна,
Чтоб разговор продолжить и взглянуть,
На звездную стихию полотна…
Почти по Достоевскому
Ко мне пришел сегодня старый черт,
Растрепанный, усталый и хмельной,
И говорит, что время – то течет,
А веры нет, поговори со мной.
Но у меня важнейшие дела,
Для философий время, право, нет,
И все же снова кофе налила,
Врубила свет, и дым от сигарет
Причудливые лица рисовал,
Холодный ветер распахнул окно,
И он меня к тебе не ревновал,
Он видел, что теперь мне все равно.
Мигала лампа, и шуршала мышь,
А может Домовой не мог уснуть.
Вот так всю ночь о чем-то говоришь,
Пытаешься за грани заглянуть,
Потом слегка кружится голова,
И на снегу следы его копыт,
Мне показалось, что я умерла,
Зеленым глазом на меня косит
И улыбнулся
