и проходя на кухню, по пути звонко чмокнув меня в подставленную щёку. Лия продолжала висеть на его ноге, но мужа это, кажется, совершенно не смущало.
– Твой ребёнок ходит, как лохматая бабайка! – с чувством «сдала» я дочь. – Бабушку удар хватит, если она это увидит!
– Лиечка, о чём это мама говорит? Да разве ты можешь быть похожей на загадочную бабайку? – Деспил легко подхватил дочь на руки, от чего она издала восторженный ультразвуковой визг и уцепилась за его шею. – Яна, твою маму скорее хватит удар от того, что ты сама до сих пор по дому ходишь в банном халате. Иди, одевайся. А мы тут сами как-нибудь. Правда, малышка?
Я обречённо махнула рукой, смиряясь с тем, что сегодня моя дочь будет встречать гостей в костюме «одуванчика». Самое то для Рождественского сочельника, конечно.
Минут на десять заперевшись в нашей с Десом спальне я привела себя в порядок. Ничего лишнего – скромное тёмно-зелёное платье-футляр, красные туфельки и самодельный браслет из тонких еловых веточек и припасённых с осени ягод рябины – всё очень соответствует празднику. Таких браслетов мы с Лисом накануне сделали несколько – для всех приглашённых на праздник «дам». Мужчинам же были заготовлены симпатичные бутоньерки из всё тех же природных материалов. Рождество в нашей семье любили все, без исключения, и к его встрече начинали готовиться загодя, тщательно продумывая праздник в мельчайших деталях. В последние годы разница заключалась лишь в том, что теперь принимающей стороной праздничного обеда приходилось быть нам с Деспилом. Как только мы переехали в свой дом, мама категорично заявила, что она уже стара для двухдневных дежурств у плиты, и вообще, у нас дом больше, значит, нам и отдуваться.
Наскоро поправив убранные в свободную косу волосы, я подкрасила губы помадой в тон красным туфлям, мазнула по ресницам тушью и чуть ли не бегом поднялась на второй этаж, ничуть не сомневаясь в том, что Лису понадобится моя помощь. К моему удивлению, когда я вошла в комнату, выяснилось, что пижаму ребёнок всё-таки снял. Но вот дальше дело как-то не пошло.
– Лис, – проговорила я с бесконечным материнским терпением, – не то чтобы я придираюсь, но ты уверен, что хочешь встречать гостей так?
Мальчишка сверкнул на меня чёрными глазами из-под отросшей чёлки и надулся пуще прежнего. Я со вздохом опустилась на кровать рядом с ним и обняла за плечи. По большей части из-за желания убедиться в том, что он не успел замерзнуть, сидя на кровати в одном нижнем белье.
– Ну что случилось, милый? – ласково промурлыкала я, поглаживая его по голове. – Почему ты не хочешь одеваться?
– Мне не нравится, – тихо пробормотал сын, не поднимая глаз.
– Что не нравится? – не поняла я.
– Костюм этот мне не нравится!
Я бросила взгляд на парадно-выходной комплект сына. Чёрные брюки, белая рубашка, красивый, строгий жилет.
– А что
