style="font-size:15px;"> И все это еще сильнее запутывалось из-за того, что климат Северной Африки со времен бронзового века подвергся огромным изменениям, а озеро Тритонис – если оно вообще когда-либо существовало – давным-давно бесследно исчезло. Я знавала немало археологов, которые отчаянно стремились раскопать весь этот регион… но не знали, с чего начать. Пустыня Сахара – это гигантское покрывало, прячущее под собой все мечты о неоткрытых цивилизациях, и шансы отправиться туда с лопатой и корзиной и найти что-то, помимо постельных клопов, почти равны нулю.
Поэтому то, что мы направлялись именно в Тунис, где, согласно некоторым исследованиям, прежде находилось озеро Тритонис, приводило меня в неописуемый восторг. Неужели Фонд Сколски действительно обнаружил какие-то свидетельства существования там матриархального общества женщин-воительниц? Последствия такого открытия были бы ошеломляющими.
– Джерба – это тот остров, где жили знаменитые гомеровские лотофаги, – сказал мистер Людвиг, прерывая поток моих мыслей. – Жуткие существа вроде зомби, подсевшие на местные растения. – Он опустил козырек, защищавший глаза от света, но тем самым лишь частично скрыл их самодовольное выражение. – Идеальное место для любого ученого.
Его замечание было так откровенно предназначено для того, чтобы спровоцировать меня, что я тут же расхохоталась:
– Вынуждена положиться на ваше знание предмета. Но вы ведь меня пригласили не ради местной флоры? – Я всмотрелась в его лицо, испытывая искушение заглянуть под козырек, чтобы убедиться в том, что он меня слушает. – Речь ведь об амазонках, я права?
Мистер Людвиг поудобнее пристроил надувной подголовник и тем самым добавил еще несколько складок к своему и без того обширному подбородку.
– Не спрашивайте меня. Я никогда не имел никакого отношения к раскопкам. Я даже не совсем понимаю, почему я нахожусь в Европе, хотя Амазонка находится в Южной Америке. Но… – Он пожал плечами и сложил руки на животе. – Но когда мистер Сколски велит мне что-то сделать, я это делаю. Я не позволяю себе отвлекаться на посторонние мысли.
Пожалуй, было к лучшему, что после этой короткой речи мистер Людвиг задремал, потому что мы уже начинали понемногу раздражать друг друга. Несмотря на явную щедрость мистера Людвига – или, по крайней мере, на его готовность тратить деньги мистера Сколски, – в нем было нечто настолько мелочно-самодовольное, что это выглядело ужасно оскорбительным.
К тому же мне отчаянно хотелось достать бабушкину тетрадку. С того самого момента, как я отыскала ее на чердаке, мне не терпелось проверить, какие именно детали надписи на неведомой стене совпадают со словами в этой тетради. Но мне попросту некогда было взять увеличительное стекло и приняться за дело.
И хотя глупо, наверное, было прятать тетрадку от мистера Людвига, я по-прежнему сидела в своем кресле, перелистывая журналы и прислушиваясь
