и задумался.
Ох, что-то он разнюхал, этот электрик. Да и не мудрено: всюду нос сует, без мыла в душу лезет, вдобавок почитает двор своей вотчиной… Лет десять назад Алексей не колеблясь бы принял Борьку за стукача… Да, но что он мог разнюхать-то? Догадался, кто именно подстерегает припоздавших с работы жильцов? Почему тогда не обратился в милицию? Его же самого избили до полусмерти, раз в травматологию попал… Может быть, пригрозили, чтобы молчал? Так ведь не молчит же – намекает, посмеивается… Да и страха в беседе не выказал ни разу…
И еще эти колотые раны на заднице! Честно сказать, именно они-то больше всего и раздражали Колодникова – своей непонятностью и какой-то… литературщиной, что ли? Ну ткнул кого-то по молодости саблей… И надо же: двадцать один год спустя те двое ловят обидчика в арке – и око за око, зуб за зуб… Прямо как в «Маскараде» у Лермонтова – тридцать лет месть вынашивал… Да и при чем тут око за око? Ему же еще и башку пробили, и ребра сломали… Шпангоуты – это ведь ребра, так, кажется?..
– Да не может быть такой фамилии… – вполголоса бухтел сидящий у компьютера.
– Ну вот же написано!..
– Значит, ошиблись!..
– Леш, ты у нас грамотный… В фамилии Тюрморезова мягкий знак нужен?
Колодников прикрыл книгу и ласково взглянул сквозь очки на задавшего вопрос.
– Фамилии, – назидательно сообщил он, – подчиняются не правилам, а исключительно произволу паспортистки. Как она тебя напишет – таким на всю жизнь и останешься…
Порадовался удачному своему ответу и, придя в доброе расположение духа, вернулся к прерванному занятию. Однако Борхес сегодня точно задался целью ежестранично напоминать Алексею о колотой Борькиной заднице.
«Со стены, из генеральской оружейной коллекции выхватил саблю, – в смятении читал Алексей Колодников. – Этим стальным полумесяцем я навеки оставил на его лице полумесяц кровавый…»
Он снял очки и, зажмурившись, ущипнул себя за переносицу.
Хорошо! Предположим, что Борька врет. За каким дьяволом это ему надо – вопрос второй… Врет. Причем достоверно, с изяществом, искажая лишь малые подробности… Скажем, вовсе не он гнался за кем-то с саблей, а за ним гнались… И случилось это не двадцать лет назад, а именно в позапрошлом году…
– Пять лимонов… – слышалось из-за монитора. – Сроком на два месяца… Во живут люди!..
«Нет, – решил с сожалением Алексей, вновь надевая очки. – Это уже не Борька. Это Борхес… Для Борьки получается слишком уж вычурно…»
Хм… А что если взять и прозвать электрика Борхесом? Вдруг да прилепится кличка?.. Хотя нет – не поймут…
А красивая, между прочим, версия – насчет вранья. Вот только старухи из нее как-то выпадают. Он же еще на старух намекал: тоже, мол, о чем-то проведали…
На секунду в расторможенном воображении возникло и вовсе дурацкое виденье: банда старух, затаившаяся в ночной
