сваренными из уголков стеллажами, на которых чего-чего только не валялось. В многочисленных выбоинах бетонного пола тускло мерцали металлические опилки.
– Садись, сосед… – Борька указал Колодникову на табурет рядом со слесарными тисками, сам же отомкнул ободранный сейф и поставил на окованную жестью столешницу пустую на три четверти бутылку водки.
– Старухи – не в счет, – изрек он что-то непонятное, продолжая сервировать верстак. Размел опилки, выложил кусок копченой рыбы на промасленном бланке, после чего наполнил всклень две приблизительно равные стопки, стеклянную и пластмассовую. – Они здесь уже сто лет живут… За сто лет любой дурак смекнет… – Тут он приосанился и развернул грудь пошире, чтобы виден был клинышек тельняшки. – За тех, кто в море, сосед!
Алексей выпил за тех, кто в море, и, кашлянув, закусил обрывком копчушки. Хотел вернуть беседу к загадочной Борькиной фразе насчет старух, раз уж тот сам завел об этом речь, но электрик успел заговорить первым. Как всегда.
– Да-а… – протянул он раздумчиво. – Вот так… Загремел, значит, в травматологию… Башка пробита – ладно. Бывает. Шпангоуты поломаны – тоже… Но у меня же там еще колотые раны на заднице обнаружили!.. А, сосед? Прикинул? Ко-ло-ты-е!..
Алексей моргал. Ход мысли электрика был ему, честно сказать, не совсем понятен. А тот вдруг замолчал и пытливо взглянул на гостя.
– Ты как вообще, Алексей Батькович? Куришь?
– Вообще курю…
– А я – бросил, – доверительно сообщил Борька. – Годы уже, знаешь, не те, здоровьишко поберечь надо… Так что извиняй: захочешь подымить – дыми за дверью… А вот давай-ка мы лучше добьем ее, родимую… Чего ей здесь стоять?
С этими словами он разлил остаток водки и произнес еще один тост, тоже как-то там связанный с флотской тематикой. Затем опустевшая бутылка, стопки и даже промасленный листок с рыбьими костями стремительно канули в сейф, где и были заперты на ключ. Верстак вновь принял вполне рабочий вид.
– Ну вот… – удовлетворенно проговорил Борька, присаживаясь на второй табурет и смахивая последние улики. – А теперь слушай историю… Пришел это я однажды с работы, борща разогрел. Неженатый еще был, а жил на «алюминьке»… Разогрел, налил… И только это я первую ложку зачерпнул – влетает камень в форточку. И – бац! – точно в тарелку! Разбить, правда, не разбил, но морда, сам понимаешь, вся в борще. Кладу ложку, утираюсь, выхожу во двор (квартира в нижнем этаже была)… Перед подъездом бабушки сидят на скамейке, вроде как у нас. «Кто?» – говорю. Ну, они показывают… Я смотрю: идут два амбала, причем не спеша идут, будто так и надо. Я разозлился, догнал их – и давай мозги вправлять. Они послушали-послушали, потом обиделись, начали меня бить. А здоровые – летаю от одного к другому, только размахнуться успеваю… Потом думаю: нет. Этак они ведь меня совсем убьют. Побежал, короче… Они – за мной. Догоняют и бьют, догоняют и бьют! Я мимо бабок в подъезд – они за мной! Забегаю к себе – они за мной! Веришь? В квартиру вскочили – до того обиделись… А на стенке у меня тогда коврик висел
