опасности.
Киеран кивнул.
– Трусы, – прошипела я.
– Кроме того, мне нравится держать тебя за руку.
Кастил прикусил нижнюю губу – прикусил клыками.
– Мне плевать, что тебе нравится. И я не могу поверить, что ты серьезно спрашиваешь, почему ты мне отвратителен. У тебя проблемы с памятью?
– Думаю, память у меня превосходная. Киеран, а ты как считаешь?
– Ты почти ничего не забываешь, – ответил тот.
У меня из ушей едва не повалил пар.
– Помимо того, что ты мне лгал, похитил и собираешься отдать за выкуп, ты весь день держал меня взаперти. Чем это лучше того, как всю мою жизнь поступали со мной Вознесшиеся?
Теплота и насмешка исчезли из глаз Кастила, уступив место льду.
– Потому что сейчас это ради твоей безопасности.
Я хрипло рассмеялась.
– А они разве не это же утверждали?
На его челюсти дернулась мышца.
– Разница в том, что они тебе лгали, а я – нет.
– Некоторые рискнут жизнью, чтобы отомстить Вознесшимся, – добавил Киеран. – Он старается тебя защитить.
– Для чего? – Я наградила обоих испепеляющим взглядом. – Чтобы я оставалась в живых, пока не придет время меня продать?
Кастил выгнул бровь, но ничего не сказал.
Гнев и смущение – опасная смесь. Я в ярости от того, что весь день просидела взаперти, и смущена тем, что они оба знают, как я реагирую на Кастила – как легко отзывается мое тело.
– Ты ничем не лучше Вознесшихся.
Кастил не двигался.
Киеран ничего не говорил.
Молчание затянулась так надолго, что от неловкости мое сердце заколотилось. Мне не следовало такое говорить. Я поняла это в тот момент, когда слова сорвались с языка, но не могла вернуть их обратно.
– Мне нужно тебе кое-что показать, – вымолвил Кастил и практически поднял меня со скамьи.
Он двинулся вперед, таща меня за собой через пиршественный зал. Мою руку он держал крепко, но не больно.
Я старалась не отставать от его широкого шага.
– Я не хочу видеть ничего из того, что ты собираешься показать.
– Ты и не захочешь это видеть. Никто не хочет. Но тебе нужно это увидеть.
Озадаченная этим заявлением, я оглянулась через плечо. Киеран остался сидеть, облокотившись на стол и вытянув перед собой длинные ноги. Он помахал мне.
И тогда я сделала кое-что, чему меня научил Йен. Я видела, как этот жест показывают друг другу гвардейцы – иногда в шутку, а порой в гневе. Жест считался неприличным, и я никогда в жизни так не делала.
Я показала Киерану средний палец.
Вольвен запрокинул голову и громко, от души расхохотался.
Кастил оглянулся на меня и, подняв брови, скользнул взглядом по Киерану.
– Хочу ли я знать, что ты сейчас сделала?
– Не твое дело, – проворчала
