акробаты, и слон! – восторженно делилась впечатлениями Машенька.
– Значит, понравилось?
– Очень! И вот, мне мама купила, – Машенька похвалилась китайской мигающей звездочкой на палочке. – Исполняет любые желания!
– И о чем же ты, Маша, мечтаешь? – спросил Доценко.
– Про «Макдоналдс», – сказала Маша, и тут же посмотрела на маму. – Папа мне обещал.
Таня строго посмотрела на Сашку. «Макдоналдс» был злом, это всем известно. Котловка не попалась еще в его сети. Но дети Котловки смотрели телевизор, и американское зло было их мечтой.
– Ну, раз папа обещал, – с несвойственным легкомыслием позволила Таня.
Сашка бросил на нее удивленный взгляд.
– Я вот лет двадцать не был в «Макдоналдсе», – вспомнил Доценко.
– Маша, потом, – смутился Саша. – У Сергея Владимировича, наверное, свои планы.
– Ничего, поехали, – на Тверской самый лучший и самый первый. Там очереди в свое время чуть не до Китай-города стояли, – сказал Доценко.
– Сергей Владимирович, вы и так на нас столько времени потратили, – вежливо запротестовала Таня.
– Садитесь, садитесь, девочки.
И Доценко опять открыл перед ними дверь. Обошел, сел за руль. У него зазвонил телефон. Доценко увидел фото дочки на экране. Он не мог взять трубку сейчас. Он не знал, что сказать Лизе, если она услышит радостный голос какой-то девочки:
– Ура! «Макдоналдс»! Деда! Спасибо!
– Так, давайте входите-входите. Какие еще тетки в Люберцах, – сказал Доценко.
– Переночуете у меня, а завтра сам вас посажу на поезд.
– Неудобно, Сергей Владимирович, – промямлил Сашка.
– Ну что мы вас будем стеснять, – раздался голос Тани.
В дверях квартиры Доценко возникла небольшая толчея. Пока Сашка помогал раздеться Машеньке, Сергей Владимирович поухаживал за Таней, к ее смущению. Это было ей непривычно. На глянцевом полу остались грязные следы от их обуви, и это ее смутило.
– Ой, ну мы вам тут натоптали.
– Ничего, – махнул Доценко, увлекая за собой Машу с Сашкой.
– Давайте. Давайте, смелей.
Таня подзадержалась у зеркала, поправляя примятые шапкой волосы. Отражение ей не понравилось. Таня отразилась во весь рост в лосинах с «подначесиком», как выразилась бы ее мать, подарившая их дочери на Восьмое марта. Лосины утяжелили Танькин тяжелый низ, а бордовая полиэстеровая кофта смялась и взмокла под мышками, и это было заметно. Таня пожалела, что про Сашку подумала, а сами с Машкой не оделись получше. Кто ж знал.
Новые родственники вошли, огляделись и обомлели. Огромный телевизор на стене, свобода пространства, сложная система освещения, мебель под старину, гардины, причудливые интерьерные украшения… Это было непохоже на их квартиру в Котловке.
– Вот так и живу, – соскромничал Доценко.
Он знал, какое впечатление производило его холостяцкое жилище.
– Ух
