style="font-size:15px;"> – Как получилось?
– Нормально, – преувеличенно озабоченно ответил Доценко, – но надо бы нам, конечно, разобрать роль, размять, добавить эмоции.
– Конечно, Сергей Владимирович! Мне это так помогает!
«Бабарихи» переглянулись: ах, теперь это так называется – размять роль.
– Страшно проголодался, может, за ужином? – предложил режиссер. – Девочки, поехали поедим.
– Отлично! Побежала переодеваться, – обрадовалась Рената.
Рената не побежала, такие девушки не бегают, они – плывут, ловя на себе восхищенные взгляды. Рената на миг остановилась обменяться парой слов с Дашей-ассистентом по завтрашнему графику, чтобы перекинуть волосы с одного плеча на другое, при этом бросила взгляд на Доценко. Это был взгляд двух любовников на самой заре романа. Зная, что не только в профиль и анфас выглядит классно, но и со спины, Рената поплыла в гримерку, раскачивая бедрами. Доценко задержал взгляд на ее обтянутой милыми плюшевыми штанишками попе.
– Мило, – сказала Лиза.
– Так, ты с нами? – спросил Доценко, смутившись своего долгого взгляда.
Он подал дочери пальто и заботливо помог надеть. Лиза благодарно посмотрела на отца, чмокнула в щеку.
– У тебя же нет замечаний к моей роли? – подколола отца. – Пап, сегодня не получится. У мамы день рождения же. Еще подарок надо купить.
Доценко хлопнул себя по лбу.
– Сегодня? А, точно. Я и забыл! Поздравь от меня.
Режиссер пошарил в кармане, достал из бумажника несколько крупных купюр. Лиза взяла деньги, сунула в карман.
– Конечно, поздравлю. Но ты б лучше сам. Все-таки юбилей.
– Юбилей. Точно! Склероз.
Доценко еще раз достал бумажник и добавил еще пару купюр.
– На твое усмотрение.
– Но ты все-таки позвони. У нее там тетеньки соберутся, ей будет приятно, – попросила Лиза. Чмокнула отца и направилась к выходу.
– Всем пока!
К режиссеру подоспела одетая Рената, заметила убегающую Лизу и ненатурально вздохнула:
– Лиза не с нами? Как жалко!
Семагина и Григорьева потихоньку ретировались. Выйдя из павильона, направились к новенькой иномарке продюсера.
– Дочка и любовница отца – подруги-ровесницы. Интересно, – задумалась Григорьева.
Этот задумчивый взгляд Григорьевой всегда предвещал хорошую заявку на сценарий. Семагина открыла дверь машины.
– Садись, подвезу. Посплетничаем.
Девушки сели в машину. Семагина завела мотор.
– Интересно. И что же он дочь на главную роль не пристроил? – Григорьева пристегнулась.
Семагина пожала плечами.
– Типаж не тот. Но всегда при ролях. Папа устроит. Доценко ее обожает, единственная дочка. Там другая проблема.
– Комплексы насчет внешности? Насколько я знаю, проблем с самооценкой у папиных дочек не бывает, – заметила Григорьева.
Семагина с насмешливой улыбкой посмотрела
