вообще смотрит эту белиберду?
Мой ненаглядный Дональд (гей… боже, как я могла быть такой слепой) умилялся моему негодованию и всегда сопереживал неудачникам, которые накануне рождества вместо аккуратного заказа подарков и подведения итогов падали в лужи, в мусорные мешки, вылетали с работы и оказывались наравне с бруклинскими бездомными в социальной иерархии.
Разумеется, сейчас я понимаю, что иного поведения от гея было сложно ожидать, также я понимаю, как была слепа.
Просто вдумайтесь: Дональд невероятно качественно ухаживал за собой, был уникально аккуратен, идеально сложен и выглядел, как мужчина с плаката, рекламирующего нижнее белье, сопереживал всем окружающим, умел быть обезоруживающе милым, нашел общий язык со всей моей семьей в течение получаса, был невероятно заботлив и понимал все мои женские мелкие капризы.
И был геем.
Поймите меня правильно, я абсолютно толерантный человек.
Я уверена, что вопрос «кто с кем спит» касается исключительно тех, кто участвует в процессе непосредственно. И при этом, если вы вдруг, совершенно случайно начинаете ухаживать за девушкой, дарите ей плюшевых медвежат, присылаете ей смски с сердечками и поцелуйчиками (как я сразу не поняла, что он гей, он был таким трогательно милым в смсках), особенно если вы с ней начинаете спать (как я сразу не поняла, что он гей, он же был таким немного отстраненным и каким-то излишне нежным, о боже, какая я слепая), а особенно если вы предлагаете этой же девушке свои руку и сердце, то стоит сказать о вашей маленькой страсти.
Мне кажется, что те люди, которые собираются пожениться просто обязаны сесть за «стол переговоров» и очень четко обозначить все важные и не слишком мелочи.
Например, хотят ли эти люди детей, сколько, когда, кто будет оплачивать страховку, как эти люди будут проводить праздники и выходные. Ну и конечно, кто из этих людей гей.
Об этой мелочи Дональд совершенно позабыл рассказать мне в момент нашего знакомства, затем в момент нашей близости, в момент, когда мы съехались и в момент, когда он делал мне предложение в прошлое рождество.
А вчера я застала его в объятиях обнаженного мужчины.
Дон краснел, страшно волновался и сказал, что он просто бисексуал и не знал, как мне сказать. Его студент тоже страшно волновался.
Но больше всех волновалась я, потому что до Рождества одиннадцать дней (да, я считаю дни до Рождества, потому что это важно), а я должна расстаться со своим идеальным женихом и как-то объяснить это родным.
Но на этом сюрпризы не закончились. Рождество же…
– Собирай вещи, Дональд, – звенящим от гнева голосом, едва сохраняя остатки самообладания, отчеканила я.
– Детка, мы арендуем эти апартаменты вместе, – заюлил Дон, своим обычным тоном, который я воспринимала всегда раньше, как верх дипломатичности.
– Я договорюсь с хозяйкой апартаментов! –
