даже вызовом. – А вы что думали? Волгу ни с какой рекой не перепутаешь.
Я впала в недоумение. Волга – значит, не Украина. Куда же я прилетела? Сели. Архитектура аэровокзала понравилась. Затейливое здание снаружи увито лианами, и в интерьере угадывается национальный колорит, только вот какой? Пассажиры, прилетевшие со мной, моментально растворились, сбежав по затейливым лестницам, протопав по негулким, уютным, будто бы гостиничным, коридорам на улицу и дальше – в неведомый мне город «Ч» на Волге.
Я направилась в кассовый зал. Кассы не работали. Очевидно, билетов не было отсюда никуда. Скудное расписание тоже не помогло определиться с локацией. Там я нашла направления перелетов, но сам вот этот вот город вылета-прилета не обозначен никак. Пермь в расписании не упоминалась, знакомых названий обнаружилось два: Казань и Набережные Челны. Одна-одинешенька я слонялась в сумерках по неосвещенному зданию аэропорта в неизвестном мне городе. Подумалось: «Меня тут даже искать не станут». С этой мыслью я бросилась на улицу и услышала, как сзади за мной кто-то невидимый запер изнутри дверь аэропорта на засов. На остановке я увидела автобус и вбежала в него, грохнув об пол свои коробки. Выдохнула:
– На вокзал! На вокзал идет?
– Идет-то идет. А поезда не будет сегодня. Ушел уже.
– У вас один, что ли, поезд ходит?
– Один сегодня. Завтра будет два, – кондуктор назвала какое-то направление дополнительного завтрашнего поезда, ничего мне не напомнившее.
– Откуда к нам?
– Из Воронежа, – ответила я почему-то. Формально так оно и было.
– О-о-о! – горестно протянула кондуктор, сплевывая в кулак шелуху семечек.
Я поняла, что приехать сюда из Воронежа было плохо. На улице смеркалось, мы тряслись вдвоем с кондуктором (5 копеек за билет, интересно, оплатят ли по отчету?) в пыльном автобусе ЛиАЗ по промзоне, по окраинам неизвестного мне приволжского города, в котором на ночь закрыт аэропорт и с железной дорогой какая-то засада.
– В командировку, – продолжала врать я, не понимая, зачем мне это надо, должно быть, намекая, что не задержусь тут надолго.
– О-о-о! – еще раз горестно протянула кондуктор, погруженная в размышление о какой-то своей (и моей тоже!) безысходности, и выкрикнула вдруг: – Вокзал!
На фронтоне монументального здания значилось «Чебоксары». «Чулки-носки», – подсказала потребительская память. Больше – ничего. Я понимала, что Пермь находится где-то на северо-востоке отсюда, но испытывала острую потребность в более точных ориентирах.
Помпезность чебоксарского вокзала внушала сомнение в достоверности сведений, полученных от кондуктора. Полуколонны, огромные, как в соборе, двери, стекла в тяжелых рамах окон – всё для обслуживания одного поезда в сутки? Не может быть! Пошла посмотреть если не расписание, то хотя бы карту железных дорог, чтобы определиться на местности. Двери оказались заперты. Пассажиров тут сегодня не ждали.
Тринадцать антенн порядком оттянули мне
