как у главной хулиганки бабской компании, точно не было ни у одного.
Девчонок в этом классе парни не обижали и даже, больше того, – сами побаивались, чтобы их лишний раз не тронули, не высмеяли.
По отдельности все девочки проявлялись по-другому, такие душечки, в которых и нечаянно влюбиться можно, но все вместе – как отпетое хулиганье.
Даже госпожа королевна, решающий голос женского войска, чаще всего воспринимавшаяся как диктатор, а не как девушка, с которой можно было бы поговорить по душам, – даже она в одиночку расцветала и пахла как чайная роза, представала как особа, которую хотелось бы узнать поближе.
Но у всех у них вместе срывало крышу в одночасье, будто бы они надышались каким-то галлюциногенным газом.
Были и такие парни, что на словах могли дать отпор, но чаще всего на девчат старались особо не обращать внимания и держаться своим маленьким пацанским коллективом, в стороне. И всю мужскую и женскую половину могли объединить только два места – курилка возле школы и актовый зал, где проводились дискотеки, пьянки (втихаря). Да еще и парк…
Тогда как-то все проходило более или менее дружно, весело (когда всем весело, а не когда одни смеются над другими), под действием алкоголя все становились добрее и проявляли некое благородство – переставали клевать друг друга и начинали все вместе клевать учителей, которых не было рядом, да и просто петь, мирно кайфовать, танцевать, находить общие темы.
Во время такой вот гулянки почти что родилась одна пара в классе. Папина дочка, пошлячка, курносая кнопка каким-то неизвестным образом оказалась на коленях у своего одноклассника – то ли они много выпили, то ли нашли какую-то особую тему, которая дала ему повод усадить ее к себе на колени и обнимать. Крепко обнимать, будто она может упасть и разбиться.
Кажется, нравилась она ему, но он себе нравился еще больше, она пахла тем, что надо было ему, и это странное сближение произошло только во время алкогольного опьянения.
После этого случая они встретились одним утром в курилке перед уроками и ничего друг другу не сказали. Он заметил, что она начала проявлять какое-то странное, неожиданное внимание к одному высокому кареглазому парню, который не учился с ними в одной школе, но периодически приезжал на своем велосипеде, чтобы поболтать, попросить сигарету или угостить сигаретой. Чужаком его никто не считал – добрый, общительный парнишка, которого все знали и как-то по-своему любили – как «своего». Он был обаятельным. И под его обаяние попадали все: и парни, и девчонки.
Он вроде как учился в колледже и частенько прогуливал занятия.
Кнопка неожиданно начала с ним много разговаривать, проявлять к нему какой-то чрезмерный интерес, чего раньше за ней не замечалось. Ее однокласснику, который сажал ее к себе на колени, это, разумеется, не понравилось. И вот, терпев-терпев и не вытерпев, он подошел к ней и сказал прямо: «Пойдем отойдем в сторону и поговорим» (кстати, в тот момент одноклассник внезапно перестал попадать под обаяние того, кто ей понравился). – «Пойдем».
И
