помянув шайтана, десятник подошел к повозке и резко отдернул шторку. И сразу же оказался лицом к лицу с молодой женщиной. Та ойкнула и торопливо прикрылась платком, оставив открытыми только глаза. Десятник от неожиданности тоже смутился.
«Какие грубые лица у женщин франков! – недовольно подумал он, отступая. – Скуластое, кожа загорелая… Не сравнить с нашими. Гурия! Ей только полы мести…»
– Кто такие? – сурово спросил десятник у подъехавшего пожилого франка, безошибочно определив в нем старшего.
– Паломники, – коротко ответил тот на лингва-франка. Голос у франка оказался густым и зычным. – Поклонились святым местам города Иерусалима и возвращаемся домой.
– Скажи своей женщине, чтоб вышла, – потребовал десятник. – Надо осмотреть повозку.
– Выездную пошлину я могу заплатить и без осмотра. Мы спешим: уже полдень, а дорога долгая.
Франк наклонился к начальнику стражи и вложил ему в руку золотой безант.
– Что везете? – поинтересовался десятник, пряча монету в кошелек.
– Себя! – пожал плечами франк. – Что можно вывезти из города, который захватили славные воины султана? Что тут осталось, кроме камней?
Слова франка, и даже не столько сами слова, сколько тон, с каким они были произнесены, вернули десятника в прежнее настроение.
– Скажи, пусть выходит! – процедил он сквозь зубы. – У меня повеление осматривать все повозки!
Франк вздохнул и полез в седельную сумку. Бережно достал завернутый в шелк пергаментный свиток, размотал ткань и протянул пергамент начальнику стражи. Тот развернул. Под арабской вязью текста стояла знакомая каждому правоверному Сахеля подпись. Десятник осторожно взял в руки печать зеленого воска, висевшую на цветном шнурке.
– Подлинная! – выдохнул над ухом подбежавший помощник. – Фирман Салах-ад Дина!
– Настоящим дозволяется барону д’ Оберону, оказавшему нам большую услугу, – монотонно стал читать франк по-арабски наизусть, – а также свите его свободный и беспрепятственный проезд по нашим землям и по всем путям, кроме путей близ Красного моря… Море отсюда далеко!
Франк склонился и ловко выхватил фирман из рук начальника стражи, бережно завернул его в шелк и спрятал в сумку. Вопросительно глянул на стражников. Десятник сделал знак. Воины, преградившие повозке путь, расступились, и процессия медленно выехала за городские ворота. Десятник долго смотрел ей вслед, пока головы всадников не скрылись за ближайшим холмом.
– Какую услугу мог оказать многобожник Несравненному, чтобы ему дали такой фирман? – произнес он вслух.
– Всякое бывает, – загадочно сказал помощник, удивленный не менее его. – Он и пошлину мог не платить.
– У этих собак золота не счесть! – сердито ответил десятник, мгновенно поняв, что безант сдавать в казну теперь не обязательно. – Не обеднеет!..
Повозка
