их прошлого дела со Службой.
– Они мне нравятся.
– Мне тоже. В том-то и беда. В нашем деле личная симпатия – помеха.
– Не можешь забыть Кандагар?
Полковник Иванов не ответил. Встал и направился к своей палатке. На площадке у пещеры стало слышно стрекотание кузнечиков.
«Зря я про Кандагар вспомнил, – покаянно подумал Егорычев. – Страшное было дело. Спасали одного, а положили полвзвода. Но Игорь тоже хорош! Хоть бы сказал про экспедицию! Я жену и дочь на всякий случай подготовил бы…»
Кручинился, впрочем, майор недолго. Заглянув в свою палатку, вытащил из сумки армейскую фляжку, приложился основательно, крякнул. Затем бросил в рот пилюлю, проглотил. Прилег на надувной матрац.
«Через полтора часа – регламентные работы, – определил Егорычев, глянув на часы. – Можно и вздремнуть. Дима разбудит».
Спустя минуту майор спал, устроив коротко стриженую голову между надувных ребер матраса. Полковник Иванов, заглянувший под полог спустя несколько минут, покачал головой, но будить не стал…
Ливень, осенний и холодный, низвергался с небес сплошным потоком, заглушая шаги. Волны, вздыбленные порывами ветра, ударяли в берег, швыряя пену до самого склона. Но люди, суетившиеся под входом в пещеру, не видели этого – такая темень стояла вокруг. Переговариваясь вполголоса, они вытащили на берег тяжелый аппарат и торопливо занялись его оснащением.
«Лучшей ночки для десанта не придумать! – думал Иванов, придерживая лопасть автожира, которую механик торопливо прикручивал на место. – Но и нам беда: работаем почти наощупь, приборы помогают мало. Или не докрутят чего, или забудем что…»
Однако, несмотря на темноту и дождь, работа вокруг него кипела, Иванов порадовался, что послушал Егорычева, изнурявшего механиков и экипаж долгими тренировками – люди научились работать вслепую.
– Закончили, Игорь! – услышал он рядом и сразу узнал голос майора.
– Где исследователи?
– В корзинах.
Иванов подошел к смутно темневшему во мраке автожиру и нащупал сидевшего в решетчатой легкой кабине – «корзине» – человека. Тот понял и, найдя руку полковника, крепко пожал.
– Удачи! – выдохнул полковник.
– Не волнуйтесь, Игорь Иванович, не растаем! – ответил исследователь, и Иванов узнал звучный баритон Телюка. – Не привыкать.
– Всем отойти к пещере! – уже не таясь, закричал полковник. – Автожиру на взлет!
В шум ветра и дождя вплелся свистящий звук включенного мотора; набрав обороты, он взревел, и в ночной темени появился отчетливо видимый круг – лопасти автожира, сталкиваясь с каплями дождя, превращали их в водяную пыль. Круг плавно сместился вперед, затем ускорил бег по берегу и, спустя несколько мгновений, пропал в небе. Несколько раз мигнула красная сигнальная лампочка на кабине (пилот давал знать, что взлет прошел нормально), а затем и она погасла. Остался только звук, быстро перебитый грохотом волн и шумом дождя.
– Всем на базу! – велел Иванов
