инструктор.
Но к этой победе мы никакого отношения не имеем. Все было запланировано с самого начала. Тот, кто организовал бегство неокрыс, также встроил в них программу, которая позволит избавиться от них, когда они выполнят свою задачу.
Ли Сяося была права. Стручок был прав. Инструктор тоже был прав. Все мы словно крысы, мы – просто пешки, камни, ничего не стоящие фишки, участвующие в Великой игре. Мы видим лишь несколько соседних клеток на доске и можем двигаться лишь в соответствии с правилами игры. Пушка с восьмой вертикали на пятую. Конь со второй вертикали на третью. Никто не знает, в чем смысл этих ходов, никто не знает, когда великая рука снимет нас с доски, одного за другим.
Но когда партия заканчивается, все жертвы – как среди нас, так и среди неокрыс – становятся оправданными. Я снова вспоминаю Черную Пушку в лесу и вздрагиваю.
– Никому не рассказывай о том, что видел, – говорит инструктор.
Я знаю – он имеет в виду религию крыс, ухмылку Черной Пушки, смерть Стручка. Все это не является частью официальной истории. Все это мы должны забыть.
– Когда крысы пройдут мимо города? – спрашиваю я у медсестры.
– Где-то через полчаса. Их можно будет увидеть из парка рядом с госпиталем.
Я прошу ее отвезти меня туда. Хочу попрощаться с моим врагом, который никогда не существовал.
Лицзянские рыбы
Передо мной два кулака. От их тыльных сторон отражается яркий солнечный свет.
– Левый или правый?
Мой палец – маленький, детский – неуверенно указывает на левый кулак. Кулак разжимается. Пусто.
Кулаки исчезают и появляются снова.
– Еще один шанс. Левый или правый?
Я показываю на тот, что справа.
– Точно? Может, передумаешь?
Мой палец застывает в воздухе, движется влево, затем вправо, словно плывущая в воде рыба.
– Окончательный ответ? Три… два… один…
Мой палец останавливается на левом кулаке.
Кулак переворачивается, разжимается. На ярко освещенной ладони ничего нет.
Сон?
Я открываю глаза. Яркий белый солнечный свет режет глаза. Даже не знаю, сколько я уже проспал на этом дворике, построенном в стиле наси[4].
Мне давно уже не было так хорошо. Какое же тут офигительно синее небо. Я потягиваюсь, пока кости не начинают трещать.
За десять лет тут изменилось все, кроме неба.
Лицзян[5], я вернулся. На этот раз – больным.
Двадцать четыре часа назад у меня было множество личностей: офисный трутень со строгим распорядком дня, владелец серого «Форда», будущий хозяин заплесневелой квартиры, спрятанной в одной из складок города, погрязший в долгах паразит и т. д.
А теперь я просто пациент, нуждающийся в реабилитации.
Наси – народ, проживающий на юго-западе Китая. Город Лицзян в провинции Юннань – центр культуры наси.
Регион Лицзяна славится природной красотой Снежной горы нефритового дракона и Старым городом Лицзяна с упорядоченными каналами и мостами. Старый город является объектом мирового наследия ЮНЕСКО.
