возвращения Сесила!
Миссис Уитстон сердито на нее взглянула:
– Я не потерплю столь неуместную фамильярность. Для тебя он не Сесил, а мистер Уитстон.
Констебль дернул усами:
– Полагаю, у меня есть вся необходимая информация, мисс Стоукс. Пока можете идти. Мне надо задать еще несколько вопросов хозяйке дома.
Эванджелина беспомощно переводила взгляд с одного лица на другое. Миссис Уитстон вздернула подбородок.
– Подожди у себя в комнате. Вскоре я за тобой пришлю.
Если у Эванджелины и были какие-то сомнения относительно всей тяжести ее нынешнего положения, то они довольно быстро разрешились.
Спускаясь по лестнице к помещениям для прислуги, она повстречала разных работников, служивших в доме, и все они либо сухо ей кивали, либо отводили глаза. Помощник дворецкого скривился в улыбке. Когда Эванджелина проходила мимо располагавшейся на площадке между двух лестничных пролетов комнаты, которую Агнес делила с другой горничной, дверь отворилась и из нее вышла Агнес. Увидев Эванджелину, девушка сильно побледнела и попыталась прошмыгнуть мимо, но гувернантка схватила ее за руку.
– Ты чего это творишь? – прошипела Агнес. – А ну пусти!
Эванджелина быстро оглядела площадку и, никого не заметив, затолкнула Агнес обратно в комнату и закрыла за собой дверь.
– Это ты забрала тот перстень из моей спальни. У тебя не было никакого права так поступать.
– Никакого права вернуть хозяевам краденое? Вот уж нет, это был мой непременный долг.
– Перстень вовсе не краденый. – Эванджелина вывернула Агнес руку, заставив горничную поморщиться. – И ты сама это прекрасно знаешь.
– Ничего я не знаю, кроме того, что видела собственными глазами.
– Мне его подарили.
– А говорила: фамильная драгоценность. Врунья.
– Мне его и вправду подарили.
Агнес высвободила руку.
– «Мне его и вправду подарили», – передразнила она. – Глупая твоя голова. То, что перстень у тебя нашли, – это еще полбеды. Ты же понесла, дуреха. – Агнес рассмеялась при виде озадаченного выражения на лице Эванджелины. – Что, не ожидала? Слишком невинная, чтобы догадаться самой, да, видать, не шибко порядочная, коли в постель к мужикам прыгаешь.
«Понесла». Стоило этому слову вылететь изо рта Агнес, как Эванджелина сразу поняла, что горничная права. Тошнота, необъяснимая слабость в последнее время…
– А я всего лишь… Как это говорится?.. Ага, уведомила обо всем хозяйку дома. Вот! – с чопорным самодовольством заявила Агнес.
Бархатный, обволакивающий голос Сесила. Нежные слова и комплименты. Его настойчивые пальцы и ослепительная улыбка. Ее собственная слабость, легковерность, наивность. Какой же она была жалкой и глупой. Как могла позволить так себя скомпрометировать? У бедной девушки нет ничего, кроме доброго имени. А теперь у нее и этого не осталось.
– Что, вечно задирала нос, не желала водить с
