возмутился сэр Мишель и, вытянув тяжелый яловый сапог за голенище из-под скрученного в ком плаща, служившего Гунтеру подушкой, швырнул его на пол.
Так, мирно беседуя, они собрались, позавтракали и закупили провизии на два предстоящих в пути дня. Только выехав за городские ворота сэр Мишель, собравшись с духом, задал Джонни вопрос, который возник с самого утра и несказанно мучил его:
– Слушай, Джонни, у нас еще много денег осталось? Ну мы вчера случайно не пропили все?
Гунтер потрогал кожаные кошельки на поясе, заметно убавившие в весе, но по-прежнему обнадеживающе тяжелые, и ответил:
– Осталось, на орехи…
– Тебе бы все шутки шутить, а нам еще оружие да доспехи покупать надо, – пробурчал сэр Мишель.
– Не переживай. Денег твой папенька дал, я полагаю, с расчетом на то, что его дружелюбный и любвеобильный сынок захочет продемонстрировать свою щедрость в первом же попавшемся трактире.
Сэру Мишелю осталось только горестно вздохнуть:
– И когда же я научу тебя, как должен оруженосец разговаривать со своим рыцарем… Наверно, никогда…
Ближе к вечеру между холмами показался замок. Утомленный долгим переездом Гунтер смотрел на серые стены с надеждой – там можно будет подкрепиться и переночевать, если, конечно, сэр Мишель не успел насолить чем-нибудь его хозяину и захочет туда наведаться. Германец сильно устал, несмотря на два привала – один, коротенький, возле перекрестка, где на этот раз они повернули к Руану, и другой, подольше, у небольшой речушки Риль, где сэр Мишель ухитрился изловить парочку форелей из крутящейся на мелководье стаи. Срезав небольшое тонкое деревце и освободив его от веток, он примотал к одному концу кинжал, скинув сапоги, вошел по колено в воду и, дожидаясь, когда какая-нибудь неосторожная рыбина подплывет к нему поближе, молниеносным движением втыкал под жабры импровизированную острогу, после чего перекидывал сверкающее на солнце рыбье тельце на берег. Большинство форелей срывалось и уплывало, но сэр Мишель не расстраивался, так как делал это больше из удовольствия, чем по надобности – еды хватало вдоволь. Тем не менее, пойманные рыбы были распотрошены и зажарены над костром, который Гунтер разжег своей зажигалкой.
Второй раз увидев это чудо, сэр Мишель не удержался от расспросов и из неохотных объяснений германца, понял, что это странное маленькое огниво работает на той же удивительной жидкости, которую должен пить дракон, чтобы летать. Сэр Мишель возгорелся было желанием разобрать зажигалку, чтобы понять, как же в таком маленьком, плоском металлическом футлярчике уместились и кремень, и кресало, и трут, но Гунтер не позволил, сказав, что делал это огниво один искусный мастер и только он сможет собрать обратно. Сэр Мишель справедливо рассудил, что этот мастер находится сейчас слишком далеко, и оставил зажигалку в покое. Потом, подумав немного, заявил:
– Знаешь, Джонни, отдай-ка это огниво мне, а я тебе взамен свое дам.
– Да ты сумеешь пользоваться им
