style="font-size:15px;"> – Так вот, не заметил ли ты какой-нибудь метки на его плече? – осторожно спросил сэр Мишель.
– Метки? – недоуменно переспросил старик. – Не было никакой метки… Может быть, рана эта странная…
– Нет, нет, – нетерпеливо перебил его сэр Мишель. – Татуировка, вот что я имею в виду. Она должна быть небольшой, на правом предплечье.
Лекарь задумался, потом медленно покачал головой:
– Нет, ничего подобного я не заметил, да и не всматривался. К сожалению, господа, точно я сказать не могу. – Лекарь развел руками.
– Что ж, спасибо и на этом, – сказал Гунтер, пресекая дальнейшие расспросы, которые сэр Мишель хотел было учинить старцу. Он уже понял, что здесь ничего путного узнать нельзя.
По дороге к Руану, когда замок Ле-Небур остался далеко позади, сэр Мишель нарушил задумчивое молчание, тянувшееся с того момента, как они покинули деревню и выехали на тракт:
– Выходит, что Понтий не тот, за кого мы его приняли, раз татуировки у него нет.
– Это еще неизвестно, есть ли она у него или нет, лекарь ведь ничего не заметил. К тому же остаются еще его слуги-сарацины, у них-то никто наличие татуировки не проверял, – ответил Гунтер. – А потом Понтий может быть послан вместе с асассинами тем самым христианским владыкой, что задумал убийство, для отвода глаз.
– Или как их проводник, – добавил сэр Мишель. – Хотя стал бы нанятый для такого дела человек привлекать к себе столько внимания. Возможно, он и сам не знает, с кем связался.
– Или знает, потому и злится, что выхода у него нет, мало ли чем эти нечестивцы могли его запугать, – подхватил Гунтер.
– Никто не может запугать христианского рыцаря! – провозгласил сэр Мишель, гордо выпрямившись в седле. – Никто, даже Саладин или сам сатана… Или ставленник Мессира, черт его дери!
– Не задерет. Мессир же сам его и поставил, – усмехнулся Гунтер. – Кстати, тебе не кажется, что у нас все слишком уж благополучно?
– А иначе и быть не может, – пожал плечами сэр Мишель. – Мы же богоугодное дело вершим. Мы же… – Норманн запнулся, подбирая слова. – Ведь мы настоящие паладины, вот!
– Чего? – поморщился Гунтер. – Какие еще паладины?
– Разве не знаешь? – Мишель сделал паузу, поразмыслив, и сказал. – Разве у вас, через семьсот лет, стало неизвестно само слово «паладин»? Понимаешь ли, это такой благородный рыцарь, принявший обет верности. Деве Марии, Прекрасной Даме, церкви или королю… Неужели никогда не слышал?
– Слышал, – ответил германец. – У нас тоже дают обеты верности и даже часто соблюдают их. Знаешь слово «присяга»? Так вот, в нашей арм… войске положено было присягать на верность стране и ее… повелителю.
– Видишь, видишь, – обрадовался сэр Мишель. – У вас это – положено, а мы делаем от души. Правильно?
– Это все слова, дорогой мой рыцарь, – нерешительно
