„другая фигура“… Прикажете бороться с посланником сатаны? Да за кого они меня принимают?»
– А кто это? – не выдержал сэр Мишель, опередив на мгновение оруженосца, собиравшегося задать аналогичный вопрос. – Я про фигуру… Черную.
– Человек, – буркнул отшельник, – Обычный смертный, только отдавший душу и тело неназываемой силе… Он опасен тем, что сделал это не из страха или жажды мирских благ, а добровольно, искренне полагая, что Мессир сильнее… Кто он – мне неизвестно.
– Ладно, понятно, – вздохнул Гунтер и задал самый главный вопрос, ответ на который искал все последние дни: – Нам-то с Мишелем как быть дальше?
– Просто жить, – ответил отец Колумбан, – если вы избраны, значит, не вы найдете поприще, а оно вас. Однако это не значит, что следует бесцельно проводить время на охоте или… – святой строго покосился на рыцаря, – или на сеновалах. Поймите, дурни, в одиночку вы не сможете ничего совершить. Лишь вместе вы сила. Нечистый будет стараться разрушить ваш союз, вспомните тогда о моих наставлениях. Преодолеть искушения вам поможет чувство долга – крепко держите свое слово…
– Какое слово? – не понял Гунтер, перебивая отшельника. Оруженосец медленно оглядел отца Колумбана. – Вы хотите потребовать от меня… нас некоей клятвы?
Старец отрицательно покачал головой:
– Сказано в Писании – «Не клянись». И вообще, дорогие мои, вам вдвоем действительно представляется возможность изменить историю мира. Князь Ночи, насколько я понимаю, пугал вас всякими россказнями о том, что убей вы предка некоей великой личности из будущего – случится страшное? Подумайте сами, разве было бы плохо, если Гай Кесарь Калигула несколько столетий назад не появился бы на свет?
– Наверно, не было, – согласился Гунтер. – Но тогда все стало бы по-другому!
– А кто такой Калигула? – неожиданно встрял сэр Мишель.
– Да был один, – отмахнулся оруженосец, – Импер… э… ну, в общем, король Италии. Не самый лучший. – Гунтер снова взглянул на отшельника. – Значит, мы можем просто делать что хотим? И наши действия не повлекут… нехороших последствий?
Святой посмотрел на германца серьезно.
– Смотря какие действия. И при каких обстоятельствах.
– То есть, – осторожно начал Гунтер, – если я, неплохо зная историю своего мира, вмешаюсь в некие будущие события… Я, например, помню о смерти Фридриха Барбароссы, который должен утонуть через… – Гунтер нахмурился, прикидывая даты, – Ну да, почти через год. И ведь мы можем успеть на берег реки Салеф к десятому июня следующего года. Представляю, что станется, если император Фридрих фон Штауфен придет в Палестину, в Святую Землю вместе со своей армией! Предполагаю, это будет уже не обычное изменение истории, а нечто большее.
– Вот-вот, – подтвердил отшельник, пытаясь не обращать внимания на настойчивые тычки локтя сэра Мишеля. Рыцарь был поражен новостью о возможной смерти императора
