Колумбан неожиданно поднялся, видимо, уяснив, что гости устали, – шевалье де Фармер сейчас ляжет спать, понятно? Господин фон Райхерт, или как тебя там, пойдет мыть посуду! Я отправлюсь кормить лошадей и приготовить дров на ночь. Все понятно?
– Ага… – отрешенно кивнул рыцарь, – спать? Я с удовольствием…
Когда отец Колумбан вышел наружу, а рыцарь, смущенно подобрав меч, брошенный прямо на пол, улегся на лавку, зарывшись в шкуры, Гунтер, с легким ужасом оглядев гору грязных деревянных тарелок, налил в котел воды из бадейки и поставил его на огонь. Видимо, старец знал, какую епитимью следует наложить на проштрафившегося оруженосца – заниматься мытьем посуды Гунтер терпеть не мог.
Утром, семнадцатого августа, трактирщику Уилли Боулу пришлось собрать в кулак всю свою выдержку и смирение.
Уилл как раз вышел во двор, за водой, когда трое всадников свернули с Алансонской дороги и направились к дому. Трактирщик застыл и выругался, правда, едва слышно. Вся троица была ему прекрасно знакома – впереди, на высокой кобыле, восседал сын барона де Фармер, рядом ехал тот самый рыжий приятель сэра Мишеля, немец, ведущий на поводу заводную лошадь, а сзади, на пегом муле, трусил святой отшельник, отец Колумбан. Но самым странным было то, что молодой Фармер оказался прилично, хотя и без излишней роскоши, одет, при мече и новой кольчуге. Значит, господин барон Александр опять-таки простил своего непутевого сына. Добрый барон, ох добрый!..
Уилл молча поклонился гостям, набрал воды из колодца и направился обратно к дому, со смятением подсчитывая возможные убытки от пребывания сэра Мишеля в «Серебряном щите». Между прочим, Рыжий Уилли не решился поехать в замок к барону просить возмещения за сожженный сарай – чего доброго выставят взашей. Разве барон должен платить за буйства пьянчуги-сыночка?
Сегодня этот бесенок наверняка снова налижется до поросячьего визга, и даже присутствие отца Колумбана его не остановит. Кстати, а почему отшельник сопровождает двух благородных господ?..
Словом, Уилл промолчал, стараясь не показывать недовольства при виде господина Фармера. Скажешь лишнее слово – за меч может схватиться. От благородных чего угодно можно ждать!
Уилл поднялся на крыльцо и отворил дверь, когда его остановил возглас:
– Эй, любезный, подожди немного!
Сказано это было с сильным акцентом и немного гнусаво. Трактирщик вздохнул, развернулся и, поставив бадью у ног, сокрушенно воззрился на направлявшегося к нему дружка сэра Мишеля, спешившегося и передавшего поводья отцу Колумбану.
– Что будет угодно господину? – хмуро спросил Уилли, предполагая, впрочем, что сейчас потребуют нежданные гости: вина, эля, хорошей еды. И желательно подешевле, а то и вовсе бесплатно.
Рыжий немец поднялся по всходу, остановился рядом с хозяином, и сказал, немного спотыкаясь на сложных словах:
– Двумя днями раньше по нашей вине сгорел твой сарай. Возьми
