тебе плохо! Я и не думал, что ты такая лгунья!
Но ей действительно плохо!
Зря она в прошлый раз притворялась… Теперь отец ей просто не поверит.
– Помоги мне… – Она протянула ему руку. – Просто отведи. Я… – Боль в животе становилась все сильней. – Я волнуюсь.
Отец предложил ей локоть и повел вниз, в гостиную.
Он все-таки ей не поверил: несмотря на застилающую глаза боль, Сиэлла видела, как он сердит. Может быть, он сердит не на нее? Может, что-то случилось и ее жених его больше не устраивает?
Вряд ли. Иначе бы ее не вели на эту встречу.
Перед дверью гостиной отец остановился.
– Я хочу, чтобы ты меня не опозорила, дочь. Я оставлю вас на несколько минут. Совсем ненадолго. Пожалуйста, будь с ним любезна. Он все-таки приближен к верхушке нашего города!
Силь судорожно кивнула. Она не знала, как ей трактовать слова отца. С одной стороны, он просто просил, а не приказывал… с другой – неужели он не видит, что Нейтан Тинклер всего лишь игрок, лишенный наследства? Неужели он забыл, что мэр предпочитает не вспоминать, что у него есть младший брат?
Нет, Нейтан не приближен к верхушке. Он, скорее, достиг самого дна. И хочет утащить ее вслед.
– Я постараюсь, – почти беззвучно прошептала Силь, приказала себе не замечать боли и толкнула дверь.
Чем быстрее они начнут, тем быстрее все это закончится.
Нейтан Тинклер стоял спиной к широкому витражному окну, и свет лился на него… сквозь него, заставив Сиэллу прищуриться. Разглядеть можно было только его силуэт, и она решила, что так даже лучше. Есть повод отвести взгляд, опустить глаза в пол и не смотреть. Не видеть тьмы, которая опускается на нее, когда она видит его черные глаза.
Она нехотя закрыла дверь, слыша, как удаляются отцовские шаги, и повернулась к будущему мужу. Нет. Будущему жениху, завтра они только объявят о помолвке.
У нее еще есть время побыть… свободной?
Она повернулась к Нейтану и слегка склонила голову.
– Добрый день, господин Тинклер. Искренне рада… вас видеть. – В желудок опять вонзился нож, и она закусила губу, чтобы не застонать.
Нет, перед ним она не будет слабой. Не будет. Она справится.
– Вы бледны, – раздался его голос. Резкий, скрежещущий, словно сталь по стеклу.
Сиэлла почувствовала, как ее берет злость. Он даже не поздоровался с ней! Воистину, этот человек не ведает о приличиях! Неудивительно, что в высшем обществе его принимают только из-за того, что он – брат мэра.
– Это… пудра.
О чем ей с ним говорить? О чем можно вести разговор с силуэтом? Неужели он не понимает, что ей неудобно на него смотреть?
Будто услышав ее мысли, Тинклер отошел от окна и приблизился к ней. Теперь она могла его видеть, и это тоже было плохо. Теперь тьма его глаз разливалась по комнате, заставляя Сиэллу дрожать.
Она поспешно опустила взгляд в пол. Тинклер встал в шаге от нее, и теперь она чувствовала
