а имя своей суженой долго не называл, боясь чего-то. Быть может, наших неуклюжих шуток в свой или ее адрес?» – Савелий был терпим к другу и не торопил его с ответом.
Сергей тоже не спешил с комментариями. Его, казалось бы, бесшабашная дружеская шутка чуть было не расстроила эту свадьбу и не разбросала всех их в разные стороны. Троих неразлучных друзей.
– Савелий, у тебя действительно большая проблема, но она не только твоя, поверь. Это наша общая проблема, всего ныне существующего человечества.
Тимофей сделал паузу.
– И она не из области психологии, – добавил он.
– Не понял! – Сергей мгновенно пододвинулся к столу и внимательно посмотрел ему в глаза. – У меня, как я уловил, тоже похожая проблема?
– У тебя и у меня, и у этого ответственного дурака, которого ты ко мне приволок.
– Объясни, пожалуйста, а то мы сирые так ничего пока не поняли. Одно ясно, что Савелий у нас, по-видимому, не псих и это радует. Глаголь.
Тимофей устало опустился на скрипнувшую под ним табуретку, жалостливо посмотрел на друзей и снова погрузился в мысли:
«Сказать им, что ли?! А в то же время кому еще, если не им, друзьям своим. Жена ни черта не понимает. Ругается, говорит, чтобы руки мыл чаще. Единомышленников нет, да и откуда им взяться у человека с электронным микроскопом в муниципальной квартире без какого-либо высшего образования. Псих – вот его имя. Научное!»
Тимофей решился, встал и торжественно произнес:
– Вы готовы к той правде, которую собираетесь услышать? Готовы вы к тому, что знакомый вам мир перевернется кверху ногами? То, что казалось вам высшей степенью надежности, окажется шатким мостиком над бездонной пропастью? Готовы вы к этому?
– Не тяни парниша, хватит с нас высокопарных фраз и научных бредней. Говори проще, если есть что сказать. Мы тут не девицы нервные, порох нюхали. Савелий у нас вообще боевой офицер. Старший лейтенант запаса, а это тебе не хрен собачий.
– Шутить изволите? Хорошо, пойдем в кабинет, кое-что вам покажу.
Еще в школьные годы, всеми правдами и неправдами, он «выбил» эту комнату у своих родителей. Отдельное помещение, свою комнату в просторной квартире. Кабинет – так он его нежно назвал, любя. Работал в нем, жил и спал.
Сейчас его любимая комната походила на свалку. Повсюду валялись груды научных книг и журналов с цветными картинками.
«Как говорят ученые – творческий беспорядок», – оценил Савелий житие холостяка.
Кроме журналов он заметил еще кое-что: упаковки всевозможных лекарств усиливали ощущение сюрреализма, сна и реальности. Можно было подумать, что владелец комнаты – или мелкая фармацевтическая компания, или очень больной человек, страдающий не менее чем от сорока различных недугов, причем от всех одновременно.
В углу кабинета стоял диван. Старый, потертый кожаный диван, который являлся особой гордостью хозяина. О нем все в школе знали и про себя тихо
