слабую, зернистый иней.Но солнце белый цвет не терпит ныне.
Повсюду тяга к жизни и стремленье,
Все оживляет, все в цветенье;
Еще цветов недостает вокруг,
Но люд разряженный усеял луг.
Вот повернись и с гор взгляни
На этот город средь долин!
Чрез вынутые мрачные ворота
Струится пестрая толпа народа.
И каждый греется на солнце, млад и стар.
Все Воскресение празднуют Христа
И радуются, и воскресли сами:
Из тех жилищ с их чердаками,
Из ремесла и уз профессий,
Из тяжести фронтонов, крыш, навесов,
Из узости давящей улиц и прочей,
Из почитаемой Церковью ночи,
Они достигли света тут»
Иллюстрация Августа фон Крелинга
Иллюстрация Августа фон Крелинга
Часть первая
Ночь
В тесной готической комнате с высокими сводами Фауст в беспокойстве, в своем кресле у конторки.
Фауст
Ах, и философов-то всех,
И медицину, и права,
И богословие, на грех,
Моя изучила вполне голова;
И вот стою я, бедный глупец!
Каким и был не умней под конец;
Магистром, доктором всякий зовет,
И за нос таскать мне десятый уж год
И вверх и вниз, и вкривь и вкось
Учеников своих далось.
И вижу, что знать ничего мы не в силах!
От этого кровь закипает в жилах.
Я точно ученей всех этих глупцов,
Магистров, писцов, докторов и попов:
Смущаться сомненьем мне больше не надо,
Не стану бояться я черта и ада;
За то и отрады ни в чем не встречаю,
Не мню я, что нечто хорошее знаю,
Не мню, что чему-то могу поучать,
Людей исправлять и на путь наставлять.
Ни денег не нажил, ни благ иных,
Ни славы, ни почестей мирских;
Собака б не стала так жить, как я маюсь!
Поэтому к магии я обращаюсь,
Не изречет ли мощный дух
Какой-нибудь мне тайны вслух,
Чтоб перестал я твердить, кряхтя,
Другим, чего не знаю я;
Чтобы познал я, чем вполне
Мир связан в тайной глубине,
Чтоб силы мне предстали сами,
А не возился бы я над словами.
О, месяц! Если б в этот час
Ты озарял в последний раз
Конторку в комнате моей,
Где столько я не спал ночей!
Тогда над книгами горой,
Печальный друг, ты был со мной!
О, если б на вершинах гор
Я светом мог насытить взор,
Средь духов вкруг пещер носиться,
В лугах, в лучах твоих томиться,
От чада знанья облегченный,
В твоей росе
